НЬЮ-ЙОРК – Недавний публичный обмен мнениями между Джо Стиглицем и Ларри Саммерсом по поводу «вековой стагнации» и её связи с вялым восстановлением экономики после финансового кризиса 2008-2009 годов крайне важен. История не повторяется, а рифмуется, якобы сказал однажды Марк Твен. Но в свете нашей новейшей экономической истории выясняется, что, перефразируя Боба Дилана, история не рифмуется, она грубо ругается.
Стиглиц и Саммерс явно согласны, что проводившаяся политика оказалась неадекватна для устранения структурных проблем, которые обнажил и усилил этот кризис. Их дискуссия коснулась размеров бюджетных стимулов, роли финансового регулирования и важности распределения доходов. Но есть ещё несколько дополнительных вопросов, которые следует тщательно рассмотреть.
Мы считаем, что была упущена важнейшая возможность в тот момент, когда принятые в ответ на кризис действия привели к перекладыванию основного бремени коррекции на плечи должников, а не кредиторов. Это способствовало той затяжной стагнации, которая последовала за кризисом. Долгосрочные социальные и политические последствия того факта, что данная возможность была упущена, оказались весьма глубокими.
В сентябре 2008 года, когда Хэнк Полсон, занимавший пост министра финансов США, представил «Программу освобождения от проблемных активов» (TARP) стоимостью $700 млрд, он предложил использовать эти средства для спасения банков, но не требуя взамен какой-либо доли в их капитале. Вместе с нашим коллегой Робертом Даггером мы доказывали тогда, что намного эффективней и справедливей было бы использовать деньги налогоплательщиков для снижения стоимости ипотечных кредитов, взятых рядовыми американцами, с тем чтобы учесть падение цен на жильё, а также для вливания капитала в финансовые институты, которые оказались недостаточно капитализированы. Поскольку собственный капитал банков способен поддерживать балансы, превышающие его размер в 20 раз, постольку сумма в $700 млрд могла бы серьёзно помочь восстановлению здоровья финансовой системы.
Возможность использовать эти средства для увеличения капитала банков не упоминалась в проекте закона, представленного Палате представителей США. Именно поэтому мы добились, чтобы депутат Джим Моран задал председателю Комитета по финансовым услугам Палаты представителей Барни Франку заранее подготовленный вопрос: соответствует ли духу закона о TARP идея разрешить министерству финансов использовать деньги налогоплательщиков для увеличения капитала банков. Выступая в Палате, Франк ответил на этот вопрос утвердительно.
Более того, это был как раз тот инструмент, который Полсон использовал в последние дни администрации Джорджа Буша-младшего. Но Полсон сделал этот неправильно: он созвал руководителей крупнейших банков и заставил их взять деньги, которые им были выделены. Однако своими действиями он поставил на банки позорное клеймо.
At a time when democracy is under threat, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided. Subscribe now and save $50 on a new subscription.
Subscribe Now
Спустя пару месяцев, когда к власти уже пришла администрация президента Барака Обамы, один из авторов этой статьи (Сорос) неоднократно призывал Саммерса согласиться на вливание средств в капитал покачнувшихся финансовых учреждений, а также списать часть сумм ипотечных кредитов до их реалистичной рыночной стоимости, с тем чтобы помочь восстановлению экономики. Саммерс возражал, что это политически неприемлемо, поскольку означало бы национализацию банков. Такая политика попахивает социализмом, а Америка – не социалистическая страна, заявил он.
Мы считали тогда и считаем сейчас этот аргумент неубедительным. Освободив финансовые институты от принадлежавших им переоценённых активов, администрации Буша и Обамы уже выбрали политику обобществления убытков. А вот получение выгод от возможного роста стоимости акций в момент восстановления экономики они посчитали проблемой!
Если бы наша политическая рекомендация была одобрена, акционеры и кредиторы (которые больше склонны к сбережению) понесли бы более серьёзные убытки, чем это произошло на практике, а домохозяйства с низким и средним уровнем доходов (которые больше склонны к потреблению) освободились бы от своих ипотечных долгов. Такой перенос тяжести коррекции позволил бы возложить убытки на людей, которые несли ответственность за наступившую катастрофу, а также стимулировать совокупный спрос и снизить рост неравенства, который деморализовал подавляющее большинство населения.
Мы понимали, что с нашим предложением есть проблема: предоставление помощи запутавшимся в долгах ипотечным должникам наткнулось бы на сопротивление многочисленных домовладельцев, которые не пользовались ипотекой. Мы искали способы решения этой проблемы, пока это не потеряло смысл: администрация Обамы отказалась принять наш совет.
Подход администраций Буша и Обамы резко контрастирует с политикой, проводившейся британским правительством, а также с предыдущими примерами успешных программ спасения банков в США.
В Великобритании, которую тогда возглавлял премьер-министр Гордон Браун, недостаточно капитализированным банкам было приказано привлечь дополнительный капитал. Им предоставили шанс самостоятельно обратиться за помощью к рынкам, но одновременно предупредили, что в случае, если они такую помощь не получат, средства будут предоставлены британским казначейством. Банки Royal Bank of Scotland и Lloyds TSB действительно попросили государственную поддержку. Вливание капитала в эти банки сопровождалось введением ограничений на выплаты менеджерам и дивиденды. В отличие от выбранного Полсоном метода предоставления госсредств, банки не получали позорного клейма, если могли занимать на финансовых рынках.
Во время Великой депрессии 1930-х годов США брали в собственность и рекапитализировали банки с помощью «Корпорации финансирования реконструкции» (RFC), а также управляли реструктуризацией ипотечной задолженности с помощью «Корпорации кредитования домовладельцев» (HOLC).
Нет сомнений в том, что администрация Обамы помогла смягчить кризис, успокаивая общество и преуменьшая глубину проблем, но она заплатила за это высокую политическую цену. Политика, проводившаяся этой администрацией, не позволила решить фундаментальные проблемы, а выбрав защиту банков, а не ипотечных должников, она усилила разрыв между имущими и неимущими в Америке.
Избиратели взвалил вину за все эти результаты на администрацию Обамы и контролируемый демократами Конгресс. В начале 2009 года сформировалась «Чайная партия», получавшая масштабную финансовую поддержку миллиардеров братьев Кох, Чарльза и Дэвида. В январе 2010 года, сразу после выплаты экстравагантных бонусов топ-менеджерам Уолл-стрит, в Массачусетсе состоялись внеочередные выборы: место покойного Тэда Кеннеди в Сенате досталось республиканцу Скотту Брауну. В дальнейшем республиканцы получили большинство в Палате представителей (на промежуточных выборах 2010 года), в Сенате (в 2014 году), а также номинировали кандидатом в президенты Дональда Трампа, который был избран в 2016 году.
Совершенно необходимо, чтобы Демократическая партия признала и исправила свои прошлые ошибки. Промежуточные выборы 2018 года, которые подготовят условия для президентских выборов в 2020 году, дают великолепный шанс сделать это. Политические и экономические проблемы, стоящие перед страной, сегодня намного глубже, чем десять лет назад. И общество это знает.
Демократы должны признавать эти проблемы, а не преуменьшать их. Промежуточные выборы в этом году станут плебисцитом для политики Трампа, но в 2020 году у кандидата в президенты от демократов должна быть такая программа, которую многие американцы сочтут вдохновляющей. Избиратели уже видят, куда ведёт демагогический популизм республиканцев, и большинство должно отвергнуть его в 2018 году.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
South Korea's latest political crisis is further evidence that the 1987 constitution has outlived its usefulness. To facilitate better governance and bolster policy stability, the country must establish a new political framework that includes stronger checks on the president and fosters genuine power-sharing.
argues that breaking the cycle of political crises will require some fundamental reforms.
Among the major issues that will dominate attention in the next 12 months are the future of multilateralism, the ongoing wars in Ukraine and the Middle East, and the threats to global stability posed by geopolitical rivalries and Donald Trump’s second presidency. Advances in artificial intelligence, if regulated effectively, offer a glimmer of hope.
asked PS contributors to identify the national and global trends to look out for in the coming year.
НЬЮ-ЙОРК – Недавний публичный обмен мнениями между Джо Стиглицем и Ларри Саммерсом по поводу «вековой стагнации» и её связи с вялым восстановлением экономики после финансового кризиса 2008-2009 годов крайне важен. История не повторяется, а рифмуется, якобы сказал однажды Марк Твен. Но в свете нашей новейшей экономической истории выясняется, что, перефразируя Боба Дилана, история не рифмуется, она грубо ругается.
Стиглиц и Саммерс явно согласны, что проводившаяся политика оказалась неадекватна для устранения структурных проблем, которые обнажил и усилил этот кризис. Их дискуссия коснулась размеров бюджетных стимулов, роли финансового регулирования и важности распределения доходов. Но есть ещё несколько дополнительных вопросов, которые следует тщательно рассмотреть.
Мы считаем, что была упущена важнейшая возможность в тот момент, когда принятые в ответ на кризис действия привели к перекладыванию основного бремени коррекции на плечи должников, а не кредиторов. Это способствовало той затяжной стагнации, которая последовала за кризисом. Долгосрочные социальные и политические последствия того факта, что данная возможность была упущена, оказались весьма глубокими.
В сентябре 2008 года, когда Хэнк Полсон, занимавший пост министра финансов США, представил «Программу освобождения от проблемных активов» (TARP) стоимостью $700 млрд, он предложил использовать эти средства для спасения банков, но не требуя взамен какой-либо доли в их капитале. Вместе с нашим коллегой Робертом Даггером мы доказывали тогда, что намного эффективней и справедливей было бы использовать деньги налогоплательщиков для снижения стоимости ипотечных кредитов, взятых рядовыми американцами, с тем чтобы учесть падение цен на жильё, а также для вливания капитала в финансовые институты, которые оказались недостаточно капитализированы. Поскольку собственный капитал банков способен поддерживать балансы, превышающие его размер в 20 раз, постольку сумма в $700 млрд могла бы серьёзно помочь восстановлению здоровья финансовой системы.
Возможность использовать эти средства для увеличения капитала банков не упоминалась в проекте закона, представленного Палате представителей США. Именно поэтому мы добились, чтобы депутат Джим Моран задал председателю Комитета по финансовым услугам Палаты представителей Барни Франку заранее подготовленный вопрос: соответствует ли духу закона о TARP идея разрешить министерству финансов использовать деньги налогоплательщиков для увеличения капитала банков. Выступая в Палате, Франк ответил на этот вопрос утвердительно.
Более того, это был как раз тот инструмент, который Полсон использовал в последние дни администрации Джорджа Буша-младшего. Но Полсон сделал этот неправильно: он созвал руководителей крупнейших банков и заставил их взять деньги, которые им были выделены. Однако своими действиями он поставил на банки позорное клеймо.
HOLIDAY SALE: PS for less than $0.7 per week
At a time when democracy is under threat, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided. Subscribe now and save $50 on a new subscription.
Subscribe Now
Спустя пару месяцев, когда к власти уже пришла администрация президента Барака Обамы, один из авторов этой статьи (Сорос) неоднократно призывал Саммерса согласиться на вливание средств в капитал покачнувшихся финансовых учреждений, а также списать часть сумм ипотечных кредитов до их реалистичной рыночной стоимости, с тем чтобы помочь восстановлению экономики. Саммерс возражал, что это политически неприемлемо, поскольку означало бы национализацию банков. Такая политика попахивает социализмом, а Америка – не социалистическая страна, заявил он.
Мы считали тогда и считаем сейчас этот аргумент неубедительным. Освободив финансовые институты от принадлежавших им переоценённых активов, администрации Буша и Обамы уже выбрали политику обобществления убытков. А вот получение выгод от возможного роста стоимости акций в момент восстановления экономики они посчитали проблемой!
Если бы наша политическая рекомендация была одобрена, акционеры и кредиторы (которые больше склонны к сбережению) понесли бы более серьёзные убытки, чем это произошло на практике, а домохозяйства с низким и средним уровнем доходов (которые больше склонны к потреблению) освободились бы от своих ипотечных долгов. Такой перенос тяжести коррекции позволил бы возложить убытки на людей, которые несли ответственность за наступившую катастрофу, а также стимулировать совокупный спрос и снизить рост неравенства, который деморализовал подавляющее большинство населения.
Мы понимали, что с нашим предложением есть проблема: предоставление помощи запутавшимся в долгах ипотечным должникам наткнулось бы на сопротивление многочисленных домовладельцев, которые не пользовались ипотекой. Мы искали способы решения этой проблемы, пока это не потеряло смысл: администрация Обамы отказалась принять наш совет.
Подход администраций Буша и Обамы резко контрастирует с политикой, проводившейся британским правительством, а также с предыдущими примерами успешных программ спасения банков в США.
В Великобритании, которую тогда возглавлял премьер-министр Гордон Браун, недостаточно капитализированным банкам было приказано привлечь дополнительный капитал. Им предоставили шанс самостоятельно обратиться за помощью к рынкам, но одновременно предупредили, что в случае, если они такую помощь не получат, средства будут предоставлены британским казначейством. Банки Royal Bank of Scotland и Lloyds TSB действительно попросили государственную поддержку. Вливание капитала в эти банки сопровождалось введением ограничений на выплаты менеджерам и дивиденды. В отличие от выбранного Полсоном метода предоставления госсредств, банки не получали позорного клейма, если могли занимать на финансовых рынках.
Во время Великой депрессии 1930-х годов США брали в собственность и рекапитализировали банки с помощью «Корпорации финансирования реконструкции» (RFC), а также управляли реструктуризацией ипотечной задолженности с помощью «Корпорации кредитования домовладельцев» (HOLC).
Нет сомнений в том, что администрация Обамы помогла смягчить кризис, успокаивая общество и преуменьшая глубину проблем, но она заплатила за это высокую политическую цену. Политика, проводившаяся этой администрацией, не позволила решить фундаментальные проблемы, а выбрав защиту банков, а не ипотечных должников, она усилила разрыв между имущими и неимущими в Америке.
Избиратели взвалил вину за все эти результаты на администрацию Обамы и контролируемый демократами Конгресс. В начале 2009 года сформировалась «Чайная партия», получавшая масштабную финансовую поддержку миллиардеров братьев Кох, Чарльза и Дэвида. В январе 2010 года, сразу после выплаты экстравагантных бонусов топ-менеджерам Уолл-стрит, в Массачусетсе состоялись внеочередные выборы: место покойного Тэда Кеннеди в Сенате досталось республиканцу Скотту Брауну. В дальнейшем республиканцы получили большинство в Палате представителей (на промежуточных выборах 2010 года), в Сенате (в 2014 году), а также номинировали кандидатом в президенты Дональда Трампа, который был избран в 2016 году.
Совершенно необходимо, чтобы Демократическая партия признала и исправила свои прошлые ошибки. Промежуточные выборы 2018 года, которые подготовят условия для президентских выборов в 2020 году, дают великолепный шанс сделать это. Политические и экономические проблемы, стоящие перед страной, сегодня намного глубже, чем десять лет назад. И общество это знает.
Демократы должны признавать эти проблемы, а не преуменьшать их. Промежуточные выборы в этом году станут плебисцитом для политики Трампа, но в 2020 году у кандидата в президенты от демократов должна быть такая программа, которую многие американцы сочтут вдохновляющей. Избиратели уже видят, куда ведёт демагогический популизм республиканцев, и большинство должно отвергнуть его в 2018 году.