СТАМБУЛ/ВАШИНГТОН – Не стоит удивляться новейшим экономическим и финансовым проблемам Турции. Тройной кризис в этой стране (с валютой, банками и госдолгом) продолжается уже несколько лет. И сегодня широко обсуждается вопрос, не приведёт ли этот экономический кризис к политическому.
Турецкая экономика страдала от постоянно высокой инфляции и растущего бюджетного дефицита даже до того, как ударила пандемия Covid-19. Уже десятилетие с лишним инфляционные ожидания здесь превышают целевой уровень (5%) более чем на 50%. С конца 2017 года турецкая лира непрерывно девальвировалась относительно доллара США, обвалившись в августе 2018 года на 20%. Активное смягчение денежно-кредитной политики во время пандемии; неустойчивая экономическая политика, опиравшаяся на избыточный рост кредитования; распродажа валютных резервов центрального банка с целью компенсировать последствия оттока капиталов – всё это создало новые уязвимости в экономике и привело к обесцениванию лиры ещё на 40% с января прошлого года.
СТАМБУЛ/ВАШИНГТОН – Не стоит удивляться новейшим экономическим и финансовым проблемам Турции. Тройной кризис в этой стране (с валютой, банками и госдолгом) продолжается уже несколько лет. И сегодня широко обсуждается вопрос, не приведёт ли этот экономический кризис к политическому.
Турецкая экономика страдала от постоянно высокой инфляции и растущего бюджетного дефицита даже до того, как ударила пандемия Covid-19. Уже десятилетие с лишним инфляционные ожидания здесь превышают целевой уровень (5%) более чем на 50%. С конца 2017 года турецкая лира непрерывно девальвировалась относительно доллара США, обвалившись в августе 2018 года на 20%. Активное смягчение денежно-кредитной политики во время пандемии; неустойчивая экономическая политика, опиравшаяся на избыточный рост кредитования; распродажа валютных резервов центрального банка с целью компенсировать последствия оттока капиталов – всё это создало новые уязвимости в экономике и привело к обесцениванию лиры ещё на 40% с января прошлого года.
[График 1]