ОТТАВА – В этом месяце исполняется 20 лет со дня проведения первой сессии Международного уголовного суда в соответствии с Римским статутом, что является важной вехой в усилиях, направленных на то, чтобы положить конец безнаказанности за массовые злодеяния. Первое поколение операций МУС показывает, насколько он необходим и как много еще предстоит сделать, чтобы максимизировать его влияние.
Концепция международного правосудия восстала как птица-феникс из пепла Холокоста и впервые была применена на Нюрнбергском процессе над нацистскими лидерами в 1945 году. Новый акцент на личности – на гражданское лицо, заслуживающее защиты и на преступнике, заслуживающем наказания – ознаменовал собой решительный отход от системы, в которой главы государств имели право на убийство или пытки кого-либо в пределах своих границ. Идея индивидуальной уголовной ответственности за массовые злодеяния бросает вызов старому представлению о неограниченном государственном суверенитете и его воодушевляющей идее, что “право на стороне сильного”.
Усилия по привлечению к ответственности за массовые злодеяния продолжались в различных формах, в том числе в рамках специальных трибуналов, учрежденных Советом Безопасности Организации Объединенных Наций. Однако в качестве постоянного места для обеспечения справедливости для жертв и ответственности для нарушителей, МУС является главной ценностью нынешней системы. Он по-прежнему является величайшей надеждой на международное правосудие.
Дополняет МУС режим международных санкций, который включает в себя глобальные правовые нормы (так называемый закон Магнитского), допускающий применение карательных мер – запрет на поездки, конфискацию активов, финансовые запреты, а в Канаде – перепрофилирование активов в отношении конкретных лиц, ответственных за нарушения прав человека.
МУС и адресные санкции важны сами по себе; однако для полной реализации их потенциала они должны дополнять друг друга. Например, режим санкций должен применяться против любого лица, уклоняющегося от ордера МУС на арест, или в отношении иностранных должностных лиц из государств – участников Римского статута, которые отказываются сотрудничать с МУС в выполнении его миссии.
Одной из самых серьезных проблем МУС является обеспечение исполнения ордеров на арест. Бывший президент Судана Омар аль-Башир в течение многих лет свободно путешествовал, совершив более 100 зарубежных поездок в разные страны, в то время как МУС выдал ордер на арест. Неспособность арестовать Башира подорвала доверие к МУС и существенно подорвала его сдерживающий эффект. Но если бы образ свободно путешествующего Башира был заменен на образ президента в наручниках в аэропорту, история международного правосудия стала бы выглядеть совсем иначе.
At a time of escalating global turmoil, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided.
Subscribe to Digital or Digital Plus now to secure your discount.
Subscribe Now
Государства-участники Римского статута обязаны сотрудничать с МУС. Но что будет, если они откажутся, как в случае с Баширом? В этом случае в действие вступают санкции. Они могут быть применены к тем, кто уклоняется от ордера МУС на арест, а также на иностранных должностных лиц, которые нарушают свое обязательство сотрудничать с МУС.
Мы знаем, что целенаправленные меры могут убедить государственных чиновников изменить курс, потому что мы видели в прошлом, как “кнут” и “пряник” – поощрения и принудительные меры – работали вместе для обеспечения арестов. Например, обещание возможного членства в ЕС убедило правительство Сербии передать Ратко Младича суду в Гааге за военные преступления, преступления против человечности и геноцид во время Боснийской войны 1992-95 годов. Точно так же, предложение правительства США о вознаграждении в размере 5 миллионов долларов за поимку лиц скрывающихся от МУС привело к тому, что лидер ополчения Боско Нтаганда сдался суду в 2013 году, а также к аресту и захвату других беглецов из Руанды и бывшей Югославии.
“Кнут” – как угроза экономического давления - также доказал свою эффективность. Например, угроза со стороны США приостановить помощь привела к тому, что тогдашний Президент Югославии Воислав Коштуница “изменил свое мнение” в 2001 году, что привело к экстрадиции Слободана Милошевича в Гаагу для судебного разбирательства в международном трибунале.
Для обеспечения более последовательного использования таких рычагов, государствам, в которых действует законодательство о санкциях, следует внести поправки в свои законы или положения с тем, чтобы включить запросы прокурора МУС в качестве одного из триггеров для рассмотрения вопроса о новых санкциях. Если бы все государства-члены МУС приняли такую политику, 123 страны стали бы закрытыми для подозреваемых в бегах.
Скоординированное применение адресных санкций в этих обстоятельствах способствовало бы продвижению прав человека и порядку, основанного на правилах, который их защищает. Посредством переплетения двух самых преобразующих тенденции в международном правосудии – судебных процессов и санкций – мы можем обеспечить, чтобы усилия по борьбе с безнаказанностью со временем становились все сильнее, а не слабее. Жертвы самых страшных преступлений в мире заслуживают не меньшего.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Unlike during his first term, US President Donald Trump no longer seems to care if his policies wreak havoc in financial markets. This time around, Trump seems to be obsessed with his radical approach to institutional deconstruction, which includes targeting the Federal Reserve, the International Monetary Fund, and the World Bank.
explains why the US president’s second administration, unlike his first, is targeting all three.
By launching new trade wars and ordering the creation of a Bitcoin reserve, Donald Trump is assuming that US trade partners will pay any price to maintain access to the American market. But if he is wrong about that, the dominance of the US dollar, and all the advantages it confers, could be lost indefinitely.
doubts the US administration can preserve the greenback’s status while pursuing its trade and crypto policies.
ОТТАВА – В этом месяце исполняется 20 лет со дня проведения первой сессии Международного уголовного суда в соответствии с Римским статутом, что является важной вехой в усилиях, направленных на то, чтобы положить конец безнаказанности за массовые злодеяния. Первое поколение операций МУС показывает, насколько он необходим и как много еще предстоит сделать, чтобы максимизировать его влияние.
Концепция международного правосудия восстала как птица-феникс из пепла Холокоста и впервые была применена на Нюрнбергском процессе над нацистскими лидерами в 1945 году. Новый акцент на личности – на гражданское лицо, заслуживающее защиты и на преступнике, заслуживающем наказания – ознаменовал собой решительный отход от системы, в которой главы государств имели право на убийство или пытки кого-либо в пределах своих границ. Идея индивидуальной уголовной ответственности за массовые злодеяния бросает вызов старому представлению о неограниченном государственном суверенитете и его воодушевляющей идее, что “право на стороне сильного”.
Усилия по привлечению к ответственности за массовые злодеяния продолжались в различных формах, в том числе в рамках специальных трибуналов, учрежденных Советом Безопасности Организации Объединенных Наций. Однако в качестве постоянного места для обеспечения справедливости для жертв и ответственности для нарушителей, МУС является главной ценностью нынешней системы. Он по-прежнему является величайшей надеждой на международное правосудие.
Дополняет МУС режим международных санкций, который включает в себя глобальные правовые нормы (так называемый закон Магнитского), допускающий применение карательных мер – запрет на поездки, конфискацию активов, финансовые запреты, а в Канаде – перепрофилирование активов в отношении конкретных лиц, ответственных за нарушения прав человека.
МУС и адресные санкции важны сами по себе; однако для полной реализации их потенциала они должны дополнять друг друга. Например, режим санкций должен применяться против любого лица, уклоняющегося от ордера МУС на арест, или в отношении иностранных должностных лиц из государств – участников Римского статута, которые отказываются сотрудничать с МУС в выполнении его миссии.
Одной из самых серьезных проблем МУС является обеспечение исполнения ордеров на арест. Бывший президент Судана Омар аль-Башир в течение многих лет свободно путешествовал, совершив более 100 зарубежных поездок в разные страны, в то время как МУС выдал ордер на арест. Неспособность арестовать Башира подорвала доверие к МУС и существенно подорвала его сдерживающий эффект. Но если бы образ свободно путешествующего Башира был заменен на образ президента в наручниках в аэропорту, история международного правосудия стала бы выглядеть совсем иначе.
Winter Sale: Save 40% on a new PS subscription
At a time of escalating global turmoil, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided.
Subscribe to Digital or Digital Plus now to secure your discount.
Subscribe Now
Государства-участники Римского статута обязаны сотрудничать с МУС. Но что будет, если они откажутся, как в случае с Баширом? В этом случае в действие вступают санкции. Они могут быть применены к тем, кто уклоняется от ордера МУС на арест, а также на иностранных должностных лиц, которые нарушают свое обязательство сотрудничать с МУС.
Мы знаем, что целенаправленные меры могут убедить государственных чиновников изменить курс, потому что мы видели в прошлом, как “кнут” и “пряник” – поощрения и принудительные меры – работали вместе для обеспечения арестов. Например, обещание возможного членства в ЕС убедило правительство Сербии передать Ратко Младича суду в Гааге за военные преступления, преступления против человечности и геноцид во время Боснийской войны 1992-95 годов. Точно так же, предложение правительства США о вознаграждении в размере 5 миллионов долларов за поимку лиц скрывающихся от МУС привело к тому, что лидер ополчения Боско Нтаганда сдался суду в 2013 году, а также к аресту и захвату других беглецов из Руанды и бывшей Югославии.
“Кнут” – как угроза экономического давления - также доказал свою эффективность. Например, угроза со стороны США приостановить помощь привела к тому, что тогдашний Президент Югославии Воислав Коштуница “изменил свое мнение” в 2001 году, что привело к экстрадиции Слободана Милошевича в Гаагу для судебного разбирательства в международном трибунале.
Для обеспечения более последовательного использования таких рычагов, государствам, в которых действует законодательство о санкциях, следует внести поправки в свои законы или положения с тем, чтобы включить запросы прокурора МУС в качестве одного из триггеров для рассмотрения вопроса о новых санкциях. Если бы все государства-члены МУС приняли такую политику, 123 страны стали бы закрытыми для подозреваемых в бегах.
Скоординированное применение адресных санкций в этих обстоятельствах способствовало бы продвижению прав человека и порядку, основанного на правилах, который их защищает. Посредством переплетения двух самых преобразующих тенденции в международном правосудии – судебных процессов и санкций – мы можем обеспечить, чтобы усилия по борьбе с безнаказанностью со временем становились все сильнее, а не слабее. Жертвы самых страшных преступлений в мире заслуживают не меньшего.