НАЙРОБИ – Возвращение в Белый дом Дональда Трампа, избранного президентом США, сигнализирует о потенциальном отказе Америки от десятилетий лидерства в мировом здравоохранении. Изоляционистская программа Трампа под лозунгом «Америка прежде всего», возможно, находит отклик у избирателей, желающих, чтобы их налоги направлялись на внутренние приоритеты страны, однако выход США из многосторонних медицинских инициатив создаст серьёзные риски.
Да, есть весомые аргументы в пользу медицинской самодостаточности. Операция «Варп-скорость» (Warp Speed), проведённая во время первого срока Трампа, помогла ускорить разработку и применение вакцин, сыграв ключевую роль в обуздании пандемии Covid-19 и помогла восстановлению американской экономики. Но идея, что изоляционизм может защитить американцев от последствий глобальных медицинских кризисов, совершенно ошибочна. Вспышка лихорадки Эбола в Западной Африке в 2014-16 годах стоила США $1,1 млрд и 12 тысяч рабочих мест, хотя на американской земле было зарегистрировано лишь 11 случаев этого заболевания.
Нынешняя вспышка оспы обезьян, начавшаяся в Центральной Африке, а затем распространившаяся на 120 с лишним стран, напомнила всем, как быстро угрозы здоровью населению могут превратится в общемировую чрезвычайную ситуацию. Настоящая стратегия в соответствии с принципом «Америка превыше всего» должна сосредоточиться на инвестициях в надёжные системы медицинского надзора и сдерживания.
Инвестиции в мировое здравоохранение имеют также стратегический смысл. Поскольку компании США пытаются сейчас диверсифицировать производственные цепочки, сокращая участие в них Китая, им нужны альтернативные промышленные центры со здоровой и продуктивной рабочей силой. Страны с надёжными системами здравоохранения лучше подходят на эту роль.
Кроме того, укрепление систем здравоохранения в развивающихся странах снижает миграционное давление (одна из главных тревог избирателей в США), потому что устраняет базовые причины переселения. Взгляните, например, на Чрезвычайный план президента США по борьбе со СПИДом (PEPFAR), принятый президентом Джорджем Бушем-младшим в 2003 году. С момента основания PEPFAR, чей общий размер финансирования составил $110 млрд, помог спасти 26 млн жизней и ускорить экономический рост в странах-получателях. Исследования, сравнивающие данные за период с 2004 по 2018 год, показали, что PEPFAR помог повысить темпы подушевого роста ВВП на 2,1 процентных пунктов, что привело к потрясающему увеличению подушевого ВВП на 45,7% относительно уровня 2004 года.
Помимо непосредственного эффекта, созданная в рамках PEPFAR инфраструктура надзора за болезнями оказалась бесценной в борьбе с последующими медицинскими кризисами. И она укрепила глобальные позиции Америки: в странах, получивших средства PEPFAR, неизменно фиксируются более высокие рейтинги поддержки США.
At a time of escalating global turmoil, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided.
Subscribe to Digital or Digital Plus now to secure your discount.
Subscribe Now
Впрочем, традиционная модель помощи уже давно нуждается в радикальных изменениях. В развивающихся странах, а особенно в Африке, рыночно-ориентированные решения революционно меняют здравоохранение. Например, в Кении и Нигерии предприниматели используют инновационные, прибыльные модели, когда сочетание цифровых систем, стандартизированных протоколов и стратегически размещённых клиник помогает обеспечить качественные медуслуги населению со средними и низкими доходами.
Такие проекты открывают большие возможности для инвесторов США, которые хотят выйти на растущий рынок доступных медуслуг в развивающихся странах. Несколько скорректировав американские инструменты финансирования развития, их можно будет использовать для преобразования систем здравоохранения в Африке. У Американской корпорации финансирования международного развития (DFC), в распоряжении которой имеется $60 млрд, есть все возможности для снижения рисков частных инвестиций в предприятия здравоохранения и для привлечения дополнительного капитала через разнообразные формы финансирования.
Первые эксперименты выглядят многообещающе. Например, голландский Медицинский кредитный фонд (MCF) предоставил более $100 млн в виде займов медучреждениям в странах континента, при этом процент возврата займов составляет 96%. Другие инновационные механизмы, в частности облигации развития, также показывают, что рыночные стимулы помогут улучшить состояние здоровья.
Спустя почти пять лет после начала пандемии мир борется сразу с несколькими серьёзными угрозами здоровью – от ВИЧ/СПИДа до малярии, от которой ежегодно умирают 619 тысяч человек (большинство из них – дети). Критики могут заявить, что ликвидация этих болезней – несбыточная мечта, но когда-то то же самое говорили и об искоренении оспы. Операция «Варп-скорость» как минимум показала, на что способна американская изобретательность, когда её используют эффективно: она может достичь, казалось бы, невозможного.
Ставки гораздо выше, чем может показаться. В последние годы Африка превратилась в главное поле битвы обострившегося китайско-американского соперничества. В рамках программы «Здоровый шёлковый путь», являющейся частью инициативы «Пояс и путь» (BRI), Китай профинансировал 400 проектов медицинской инфраструктуры на континенте. А во время пандемии COVID-19 он направил медэкспертов в 17 африканских стран, используя двусторонние соглашения для углубления торговых и дипломатических связей.
Америка может потерять не просто влияние. Для удовлетворения нужд растущего населения Африка должна профинансировать масштабные инвестиции в инфраструктуру здравоохранения. Мировая держава, которая ей в этом поможет, получит не только финансовую отдачу, но и предпочтительный доступ к огромным запасам критически важных полезных ископаемых на этом континенте, необходимых для технологий чистой энергетики и передовой промышленности. Примечательно, что в тех африканских странах и регионах, где американские медицинские программы были свернуты, тут же появились китайские фирмы, которые строят больницы и поставляют медоборудование, нередко в обмен на право добывать полезные ископаемые.
По мере обострения конкуренции за эти ресурсы будет повышаться значение медицинской дипломатии для обеспечения промышленного будущего Америки – а это одна из центральных тем экономической программы Трампа. Сосредоточившись на целевых инвестициях на тех направлениях, где интересы США совпадают с приоритетами мирового здравоохранения, Америка сможет получить значительную отдачу, одновременно сохраняя эффективность затрат.
Мир становится всё более взаимосвязанным, а начало новой вспышки пандемического заболевания является лишь вопросом времени, поэтому инвестиции в защиту глобального здоровья становятся своеобразной страховкой от катастроф. Выбор перед новой администрацией Трампа очевиден: восстановить лидерство США в сфере здравоохранения или столкнуться с серьёзными последствиями самоизоляции.
Убедить скептически настроенный электорат в том, что инвестиции в мировое здравоохранение соответствуют интересам США, будет, конечно, непросто. Но у Трампа есть шанс заткнуть рот недоброжелателям, оставив после себя медицинское наследие, превосходящее любые достижения его предшественников.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
By choosing to side with the aggressor in the Ukraine war, President Donald Trump’s administration has effectively driven the final nail into the coffin of US global leadership. Unless Europe fills the void – first and foremost by supporting Ukraine – it faces the prospect of more chaos and conflict in the years to come.
For most of human history, economic scarcity was a constant – the condition that had to be escaped, mitigated, or rationalized. Why, then, is scarcity's opposite regarded as a problem?
asks why the absence of economic scarcity is viewed as a problem rather than a cause for celebration.
НАЙРОБИ – Возвращение в Белый дом Дональда Трампа, избранного президентом США, сигнализирует о потенциальном отказе Америки от десятилетий лидерства в мировом здравоохранении. Изоляционистская программа Трампа под лозунгом «Америка прежде всего», возможно, находит отклик у избирателей, желающих, чтобы их налоги направлялись на внутренние приоритеты страны, однако выход США из многосторонних медицинских инициатив создаст серьёзные риски.
Да, есть весомые аргументы в пользу медицинской самодостаточности. Операция «Варп-скорость» (Warp Speed), проведённая во время первого срока Трампа, помогла ускорить разработку и применение вакцин, сыграв ключевую роль в обуздании пандемии Covid-19 и помогла восстановлению американской экономики. Но идея, что изоляционизм может защитить американцев от последствий глобальных медицинских кризисов, совершенно ошибочна. Вспышка лихорадки Эбола в Западной Африке в 2014-16 годах стоила США $1,1 млрд и 12 тысяч рабочих мест, хотя на американской земле было зарегистрировано лишь 11 случаев этого заболевания.
Нынешняя вспышка оспы обезьян, начавшаяся в Центральной Африке, а затем распространившаяся на 120 с лишним стран, напомнила всем, как быстро угрозы здоровью населению могут превратится в общемировую чрезвычайную ситуацию. Настоящая стратегия в соответствии с принципом «Америка превыше всего» должна сосредоточиться на инвестициях в надёжные системы медицинского надзора и сдерживания.
Инвестиции в мировое здравоохранение имеют также стратегический смысл. Поскольку компании США пытаются сейчас диверсифицировать производственные цепочки, сокращая участие в них Китая, им нужны альтернативные промышленные центры со здоровой и продуктивной рабочей силой. Страны с надёжными системами здравоохранения лучше подходят на эту роль.
Кроме того, укрепление систем здравоохранения в развивающихся странах снижает миграционное давление (одна из главных тревог избирателей в США), потому что устраняет базовые причины переселения. Взгляните, например, на Чрезвычайный план президента США по борьбе со СПИДом (PEPFAR), принятый президентом Джорджем Бушем-младшим в 2003 году. С момента основания PEPFAR, чей общий размер финансирования составил $110 млрд, помог спасти 26 млн жизней и ускорить экономический рост в странах-получателях. Исследования, сравнивающие данные за период с 2004 по 2018 год, показали, что PEPFAR помог повысить темпы подушевого роста ВВП на 2,1 процентных пунктов, что привело к потрясающему увеличению подушевого ВВП на 45,7% относительно уровня 2004 года.
Помимо непосредственного эффекта, созданная в рамках PEPFAR инфраструктура надзора за болезнями оказалась бесценной в борьбе с последующими медицинскими кризисами. И она укрепила глобальные позиции Америки: в странах, получивших средства PEPFAR, неизменно фиксируются более высокие рейтинги поддержки США.
Winter Sale: Save 40% on a new PS subscription
At a time of escalating global turmoil, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided.
Subscribe to Digital or Digital Plus now to secure your discount.
Subscribe Now
Впрочем, традиционная модель помощи уже давно нуждается в радикальных изменениях. В развивающихся странах, а особенно в Африке, рыночно-ориентированные решения революционно меняют здравоохранение. Например, в Кении и Нигерии предприниматели используют инновационные, прибыльные модели, когда сочетание цифровых систем, стандартизированных протоколов и стратегически размещённых клиник помогает обеспечить качественные медуслуги населению со средними и низкими доходами.
Такие проекты открывают большие возможности для инвесторов США, которые хотят выйти на растущий рынок доступных медуслуг в развивающихся странах. Несколько скорректировав американские инструменты финансирования развития, их можно будет использовать для преобразования систем здравоохранения в Африке. У Американской корпорации финансирования международного развития (DFC), в распоряжении которой имеется $60 млрд, есть все возможности для снижения рисков частных инвестиций в предприятия здравоохранения и для привлечения дополнительного капитала через разнообразные формы финансирования.
Первые эксперименты выглядят многообещающе. Например, голландский Медицинский кредитный фонд (MCF) предоставил более $100 млн в виде займов медучреждениям в странах континента, при этом процент возврата займов составляет 96%. Другие инновационные механизмы, в частности облигации развития, также показывают, что рыночные стимулы помогут улучшить состояние здоровья.
Спустя почти пять лет после начала пандемии мир борется сразу с несколькими серьёзными угрозами здоровью – от ВИЧ/СПИДа до малярии, от которой ежегодно умирают 619 тысяч человек (большинство из них – дети). Критики могут заявить, что ликвидация этих болезней – несбыточная мечта, но когда-то то же самое говорили и об искоренении оспы. Операция «Варп-скорость» как минимум показала, на что способна американская изобретательность, когда её используют эффективно: она может достичь, казалось бы, невозможного.
Ставки гораздо выше, чем может показаться. В последние годы Африка превратилась в главное поле битвы обострившегося китайско-американского соперничества. В рамках программы «Здоровый шёлковый путь», являющейся частью инициативы «Пояс и путь» (BRI), Китай профинансировал 400 проектов медицинской инфраструктуры на континенте. А во время пандемии COVID-19 он направил медэкспертов в 17 африканских стран, используя двусторонние соглашения для углубления торговых и дипломатических связей.
Америка может потерять не просто влияние. Для удовлетворения нужд растущего населения Африка должна профинансировать масштабные инвестиции в инфраструктуру здравоохранения. Мировая держава, которая ей в этом поможет, получит не только финансовую отдачу, но и предпочтительный доступ к огромным запасам критически важных полезных ископаемых на этом континенте, необходимых для технологий чистой энергетики и передовой промышленности. Примечательно, что в тех африканских странах и регионах, где американские медицинские программы были свернуты, тут же появились китайские фирмы, которые строят больницы и поставляют медоборудование, нередко в обмен на право добывать полезные ископаемые.
По мере обострения конкуренции за эти ресурсы будет повышаться значение медицинской дипломатии для обеспечения промышленного будущего Америки – а это одна из центральных тем экономической программы Трампа. Сосредоточившись на целевых инвестициях на тех направлениях, где интересы США совпадают с приоритетами мирового здравоохранения, Америка сможет получить значительную отдачу, одновременно сохраняя эффективность затрат.
Мир становится всё более взаимосвязанным, а начало новой вспышки пандемического заболевания является лишь вопросом времени, поэтому инвестиции в защиту глобального здоровья становятся своеобразной страховкой от катастроф. Выбор перед новой администрацией Трампа очевиден: восстановить лидерство США в сфере здравоохранения или столкнуться с серьёзными последствиями самоизоляции.
Убедить скептически настроенный электорат в том, что инвестиции в мировое здравоохранение соответствуют интересам США, будет, конечно, непросто. Но у Трампа есть шанс заткнуть рот недоброжелателям, оставив после себя медицинское наследие, превосходящее любые достижения его предшественников.