СТЭНФОРД – В июле 2021 года Еврокомиссия сделала нечто, чего никогда не пытался сделать ни один другой крупный орган государственного управления: она привязала свою торговую политику к климатической. Для достижения поставленной Евросоюзом цели сокращения чистого объёма выбросов парниковых газов на 55% к 2030 году нужно будет сокращать выбросы как внутри союза, так и за его пределами. С этой целью в инициативу Еврокомиссии «Fit for 55» (это пакет предложений, призванных помочь достижению поставленной цели снижения выбросов) был включён механизм пограничной углеродной коррекции (сокращённо CBAM), то есть налог на импортную продукцию, который должен стимулировать другие страны бороться с изменением климата.
Механизм CBAM предполагает налогообложение импортируемых товаров, реализуемых на рынках ЕС, исходя из количества содержащегося в них углерода, то есть количества выбросов парниковых газов во время их производства, определяемое использованными материалами и энергоресурсами. Предлагаемый налог призван решить так называемую проблему «углеродной утечки», то есть переноса европейским бизнесом производства в страны за пределами союза, где правила, касающиеся выбросов парниковых газов, менее строгие.
Иными словами, Европа перестанет игнорировать влияние иностранных товаров на климат. Хотя эта мера способна помочь сокращению выбросов и выровнять конкурентное поле для компаний из ЕС, она предполагает торговый протекционизм, который создаёт риски, опасные для развивающихся стран.
Изначально механизм CBAM будет применяться к отраслям с наибольшими объёмами выбросов и с наибольшим риском «утечки» (производство чёрных металлов, стали, цемента, удобрений, алюминия и электроэнергии), а в последующие годы, скорее всего, распространится и на другие отрасли. Сегодня продукция, производимая этими отраслями внутри ЕС, облагается специальным внутренним налогом (плата за углерод), а продукция, производимая за пределами ЕС, не облагается. Если в стране за пределами ЕС уже введён механизм платы на углерод, тогда пограничный налог для неё может быть снижен или отменён. Это делается для того, чтобы стимулировать страны мира облагать налогом выбросы углерода на своих внутренних рынках. Те, кто не может или не хочет вводить такой углеродный налог, должны будут выплачивать европейский пограничный налог по полной ставке.
Налог ЕС будет вводиться поэтапно в течение ближайших четырёх лет. К 2023 году от импортёров начнут требовать отчётности об объёмах выбросов парниковых газов, связанных с поставляемыми ими товарами, а сам налог на эти выбросы будет введён не ранее 2026 года. Ожидается, что механизм CBAM будет приносить ежегодные доходы в размере 1 млрд евро, а ещё 9 млрд евро годовых доходов в период с 2023 по 2030 годы, как ожидается, принесёт Система торговли выбросами в ЕС и налоги на транснациональные корпорации. Эти деньги пойдут на поддержку европейского фонда восстановления экономики после пандемии Covid-19 (его размер составляет 750 млрд евро). Впервые в истории эти новые источники доходов будут соответствовать приоритетам Евросоюза, среди которых – «зелёный переход».
Хотя предлагаемый налог ещё не одобрен, он уже начал влиять на решения властей и компаний в странах, являющихся торговыми партнёрами ЕС. Например, Турция и Индонезия планируют ввести плату за углерод, чтобы смягчить влияние механизма CBAM на их экономику. Турция находится в зоне высокого риска, потому что на долю ЕС приходится 41% её экспорта. Индонезия экспортирует в ЕС пальмовое масло и химикаты на миллиарды евро, а эти товары могут попасть под действие пограничного налога после расширения списка охватываемых им отраслей. Введение платы за углерод внутри этих стран позволит им избежать CBAM полностью или частично, сохранив для своего бюджета налоговые доходы, которые в ином случае достанутся ЕС.
At a time when democracy is under threat, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided. Subscribe now and save $50 on a new subscription.
Subscribe Now
Тем временем некоторые компании ЕС, работающие, например, в таких отраслях, как выпуск компьютерной техники, задумались о возврате производственной деятельности в Европу (так называемый «решоринг») перед введением CBAM. Их главным мотивом являются не столько возросшие налоговые издержки, сколько весьма вероятная сложность, бюрократизм и непредсказуемость всей этой системы. Компаниям проще и дешевле перенести производство в ЕС, избавившись от административных барьеров, которые могут появиться из-за CBAM.
Подобные изменения станут победой для экономики ЕС и окружающей среды. При этом нападение России на Украину, вероятно, ускорит работу ЕС, направленную на повышение экономической самодостаточности, в том числе путём сокращения зависимости от энергоёмкого импорта российских чёрных металлов и стали.
Между тем развивающиеся страны, которые часто опираются на промышленную деятельность, скорее всего, столкнутся с оттоком этой деятельности по мере её переноса в ЕС. Евросоюзу следует задуматься не только о решении проблемы углеродной утечки, вынуждая развивающиеся страны адаптироваться в рамках своих возможностей, но и о направлении части доходов от предлагаемого механизма CBAM на содействие справедливому зелёному переходу в более бедных странах.
Декарбонизировать энергоёмкие товары, такие как цемент и сталь, – не просто и не дёшево. Но ЕС может предотвратить возникновение негативного эффекта домино в развивающихся странах, не только подождав, пока страны с низкими доходами введут плату за углерод (что для них весьма проблематично, учитывая их ограниченные административные возможности в этой сфере), но и поддержав тех, кто больше всего нуждается в помощи для сокращения выбросов парниковых газов.
Эту поддержку можно предоставлять в виде ресурсов и технологий, используемых для повышения эффективности промышленных процессов, в виде финансирования проектов возобновляемой энергетики, а также исключая – при необходимости – беднейшие стран из механизма CBAM. Евросоюзу следует также направлять часть доходов от CBAM на помощь развивающимся странам, чтобы те внедряли более чистые технологии (например, производили более «зелёный» цемент во Вьетнаме или химикаты в Индонезии) и, следовательно, сокращали объёмы выбросов в долгосрочной перспективе.
Европа считает себя глобальным лидером в гонке за нетто-нулевыми выбросами. Помогая профинансировать зелёный переход в развивающихся странах, ЕС мог бы смягчить угрозу протекционизма в собственной климатической повестке.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
At the end of a year of domestic and international upheaval, Project Syndicate commentators share their favorite books from the past 12 months. Covering a wide array of genres and disciplines, this year’s picks provide fresh perspectives on the defining challenges of our time and how to confront them.
ask Project Syndicate contributors to select the books that resonated with them the most over the past year.
СТЭНФОРД – В июле 2021 года Еврокомиссия сделала нечто, чего никогда не пытался сделать ни один другой крупный орган государственного управления: она привязала свою торговую политику к климатической. Для достижения поставленной Евросоюзом цели сокращения чистого объёма выбросов парниковых газов на 55% к 2030 году нужно будет сокращать выбросы как внутри союза, так и за его пределами. С этой целью в инициативу Еврокомиссии «Fit for 55» (это пакет предложений, призванных помочь достижению поставленной цели снижения выбросов) был включён механизм пограничной углеродной коррекции (сокращённо CBAM), то есть налог на импортную продукцию, который должен стимулировать другие страны бороться с изменением климата.
Механизм CBAM предполагает налогообложение импортируемых товаров, реализуемых на рынках ЕС, исходя из количества содержащегося в них углерода, то есть количества выбросов парниковых газов во время их производства, определяемое использованными материалами и энергоресурсами. Предлагаемый налог призван решить так называемую проблему «углеродной утечки», то есть переноса европейским бизнесом производства в страны за пределами союза, где правила, касающиеся выбросов парниковых газов, менее строгие.
Иными словами, Европа перестанет игнорировать влияние иностранных товаров на климат. Хотя эта мера способна помочь сокращению выбросов и выровнять конкурентное поле для компаний из ЕС, она предполагает торговый протекционизм, который создаёт риски, опасные для развивающихся стран.
Изначально механизм CBAM будет применяться к отраслям с наибольшими объёмами выбросов и с наибольшим риском «утечки» (производство чёрных металлов, стали, цемента, удобрений, алюминия и электроэнергии), а в последующие годы, скорее всего, распространится и на другие отрасли. Сегодня продукция, производимая этими отраслями внутри ЕС, облагается специальным внутренним налогом (плата за углерод), а продукция, производимая за пределами ЕС, не облагается. Если в стране за пределами ЕС уже введён механизм платы на углерод, тогда пограничный налог для неё может быть снижен или отменён. Это делается для того, чтобы стимулировать страны мира облагать налогом выбросы углерода на своих внутренних рынках. Те, кто не может или не хочет вводить такой углеродный налог, должны будут выплачивать европейский пограничный налог по полной ставке.
Налог ЕС будет вводиться поэтапно в течение ближайших четырёх лет. К 2023 году от импортёров начнут требовать отчётности об объёмах выбросов парниковых газов, связанных с поставляемыми ими товарами, а сам налог на эти выбросы будет введён не ранее 2026 года. Ожидается, что механизм CBAM будет приносить ежегодные доходы в размере 1 млрд евро, а ещё 9 млрд евро годовых доходов в период с 2023 по 2030 годы, как ожидается, принесёт Система торговли выбросами в ЕС и налоги на транснациональные корпорации. Эти деньги пойдут на поддержку европейского фонда восстановления экономики после пандемии Covid-19 (его размер составляет 750 млрд евро). Впервые в истории эти новые источники доходов будут соответствовать приоритетам Евросоюза, среди которых – «зелёный переход».
Хотя предлагаемый налог ещё не одобрен, он уже начал влиять на решения властей и компаний в странах, являющихся торговыми партнёрами ЕС. Например, Турция и Индонезия планируют ввести плату за углерод, чтобы смягчить влияние механизма CBAM на их экономику. Турция находится в зоне высокого риска, потому что на долю ЕС приходится 41% её экспорта. Индонезия экспортирует в ЕС пальмовое масло и химикаты на миллиарды евро, а эти товары могут попасть под действие пограничного налога после расширения списка охватываемых им отраслей. Введение платы за углерод внутри этих стран позволит им избежать CBAM полностью или частично, сохранив для своего бюджета налоговые доходы, которые в ином случае достанутся ЕС.
HOLIDAY SALE: PS for less than $0.7 per week
At a time when democracy is under threat, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided. Subscribe now and save $50 on a new subscription.
Subscribe Now
Тем временем некоторые компании ЕС, работающие, например, в таких отраслях, как выпуск компьютерной техники, задумались о возврате производственной деятельности в Европу (так называемый «решоринг») перед введением CBAM. Их главным мотивом являются не столько возросшие налоговые издержки, сколько весьма вероятная сложность, бюрократизм и непредсказуемость всей этой системы. Компаниям проще и дешевле перенести производство в ЕС, избавившись от административных барьеров, которые могут появиться из-за CBAM.
Подобные изменения станут победой для экономики ЕС и окружающей среды. При этом нападение России на Украину, вероятно, ускорит работу ЕС, направленную на повышение экономической самодостаточности, в том числе путём сокращения зависимости от энергоёмкого импорта российских чёрных металлов и стали.
Между тем развивающиеся страны, которые часто опираются на промышленную деятельность, скорее всего, столкнутся с оттоком этой деятельности по мере её переноса в ЕС. Евросоюзу следует задуматься не только о решении проблемы углеродной утечки, вынуждая развивающиеся страны адаптироваться в рамках своих возможностей, но и о направлении части доходов от предлагаемого механизма CBAM на содействие справедливому зелёному переходу в более бедных странах.
Декарбонизировать энергоёмкие товары, такие как цемент и сталь, – не просто и не дёшево. Но ЕС может предотвратить возникновение негативного эффекта домино в развивающихся странах, не только подождав, пока страны с низкими доходами введут плату за углерод (что для них весьма проблематично, учитывая их ограниченные административные возможности в этой сфере), но и поддержав тех, кто больше всего нуждается в помощи для сокращения выбросов парниковых газов.
Эту поддержку можно предоставлять в виде ресурсов и технологий, используемых для повышения эффективности промышленных процессов, в виде финансирования проектов возобновляемой энергетики, а также исключая – при необходимости – беднейшие стран из механизма CBAM. Евросоюзу следует также направлять часть доходов от CBAM на помощь развивающимся странам, чтобы те внедряли более чистые технологии (например, производили более «зелёный» цемент во Вьетнаме или химикаты в Индонезии) и, следовательно, сокращали объёмы выбросов в долгосрочной перспективе.
Европа считает себя глобальным лидером в гонке за нетто-нулевыми выбросами. Помогая профинансировать зелёный переход в развивающихся странах, ЕС мог бы смягчить угрозу протекционизма в собственной климатической повестке.