ЙОХАННЕСБУРГ – Медовый месяц для экономики африканских стран окончен? Менее десяти лет назад казалось, что экономические мечты континента становятся реальностью: во многих странах наблюдался впечатляющий рост ВВП и успехи в развитии. Теперь же стала очевидной суровая реальность – континент уязвим перед неблагоприятными внешними обстоятельствами, поэтому сохранение прежних темпов роста оказалось весьма затруднительным.
Из-за замедления экономического роста в Китае, краха цен на сырьё, а также негативных последствий многочисленных кризисов в сфере безопасности, совокупный средний годовой рост ВВП в странах Африки в 2010-2015 годах составил всего лишь 3,3%, едва поспевая за темпами роста населения и резко снизившись по сравнению с уровнем в 4,9%, зафиксированным в 2000-2008 годах.
Однако при более внимательном рассмотрении выясняется, что всё, возможно, не так и плохо, как кажется. Есть две главные причины так думать. Во-первых, несмотря на снижение усреднённых темпов роста, отдельные африканские страны в последние годы продолжали процветать. После 2010 года совокупный ВВП действительно замедлился из-за проблем с ростом в странах-экспортёрах нефти, а также из-за кризисов в сфере безопасности в странах Сахеля и Северной Африки. Однако в остальных государствах Африки рост ВВП ускорился – с 4,1% в 2000-2010 годах до 4,4% в 2010-2015 годах.
Во-вторых, Африка переживает глубинный, имеющий долгосрочные последствия процесс трансформации, связанный с быстрой дигитализацией, урбанизацией и увеличением численности населения трудоспособного возраста (к 2034 году его количество превысит количество трудовых ресурсов в Китае и Индии). Этот демографический тренд позволит раскрыть потенциал для будущего роста, способствуя экономической диверсификации, стимулируя внутреннее потребление и содействуя индустриализации.
Более того, страны, которые сегодня демонстрируют высокие темпы рост, в частности, Кот-д’Ивуар, Эфиопия, Кения и Танзания, добились существенного прогресса в сокращении своей зависимости от экспорта сырья; на смену ему пришли торговля, инвестиции и внутреннее потребление. Многие страны с менее высокими темпами роста могут последовать тем же путём.
По данным нового исследования Глобального института McKinsey (McKinsey Global Institute, сокращённо MGI), расходы потребителей и предприятий Африки уже достигают $4 трлн. К 2025 году негосударственные расходы могут достигнуть $5,6 трлн, в том числе $2,1 трлн у домохозяйств и $3,5 трлн у предприятий.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Тем самым, перед африканскими производителями открывается колоссальная возможность. Мы полагаем, что Африка способна по сути удвоить свой промышленный выпуск – примерно до $1 трлн к 2025 году. При этом около 75% этого роста будет связано с производством продукции для местных рынков. Вопрос лишь в том, смогут ли производители воспользоваться этим шансом для роста, который у них появился.
Африканские компании пока не способны удовлетворить существующий внутренний спрос. Африка по-прежнему импортирует примерно треть продовольствия, напитков и другой готовой продукции, потребляемой на континенте, в том время как страны АСЕАН (Ассоциация государств Юго-Восточной Азии) импортируют лишь 20%, а страны, входящие в южноамериканский торговый блок Меркосур, – лишь 10%. Страны Африки импортируют даже цемент (15% от общего потребления), несмотря на изобилие сырья для его производства на месте.
Конечно, за последние годы африканский бизнес достиг больших успехов. На сегодня 400 африканских компаний имеют годовую выручку более $1 млрд, а у 700 компаний годовая выручка превышает $500 млн. В целом, эти крупные компании растут быстрее (и получают более высокие прибыли), чем их глобальные аналоги.
Однако им предстоит ещё долгий путь. Средняя годовая выручка крупных африканских (за исключением южноафриканских) компаний составляет $2 млрд. Это лишь половина аналогичного показателя крупных компаний в Бразилии, Индии, Мексике и России. Кроме того, у Африки пока что есть только около 60% того количества крупных компаний, которые нужны континенту для выхода на один уровень со странами с новой рыночной экономикой.
Один из ключевых факторов, сдерживающих рост компаний, – фрагментированный характер африканского рынка. На сегодня он состоит по большей части из небольших (с точки зрения экономики) стран, имеющихся весьма ограниченные экономические и политические связи. На континенте существуют восемь пересекающихся региональных торговых зон, но ни одна из них не объединяет больше половины африканских стран. Только Египет, Марокко, Нигерия и Южная Африка входят в первую сотню «Индекса глобальной интеграции», рассчитываемого MGI.
Помимо избыточных торговых барьеров, Африка страдает от неадекватного развития транспортных связей, а также от ограничений свободы передвижения людей. Африканцам нужны визы, чтобы попасть больше чем в половину стран на собственном континенте. Недавнее появление паспорта Африканского союза стало шагом в правильном направлении, но это лишь один шаг.
Усиление интеграции рынка не только позволит африканским компаниям построить более масштабную экономику, которая нужна им для повышения конкурентоспособности; такой рынок станет намного привлекательней и для институциональных инвесторов. Тем самым, создание интегрированного рынка должно стать главным приоритетом для африканских лидеров, которые пытаются раскрыть экономический потенциал континента.
Не менее важным направлением для руководителей африканских стран является улучшение делового климата. За последние два десятилетия на этом фронте был достигнут определённый прогресс, тем не менее, нетарифные барьеры по-прежнему высоки.
Проблемы с регулированием до сих пор называются в числе серьёзных препятствий на пути инвестиций. Многие африканские предприятия (почти половина компаний в Нигерии и более трети в Анголе и Египте) выделяют нестабильность поставок электроэнергии как особенно значимую проблему. Почти 40% компаний, опрошенных Всемирным банком, жалуются на сложности, создаваемые конкуренцией со стороны теневых, неформальных фирм.
Некоторые из этих проблем можно решить сравнительно быстро. Достаточно посмотреть на успехи Руанды после 2007 года, когда страна учредила совет по вопросам развития, призванный улучшить деловой климат в стране. Менее чем за десять лет работы этот совет помог создать систему «одного окна» для содействия инвестициям, проследил за процессом упрощения выдачи разрешений на строительство, добился введения фиксированного сбора за регистрацию собственности, а также продления часов работы таможни и перехода к проведению таможенных проверок на основе рискоориентированного подхода. В результате, в глобальном рейтинге удобства ведения бизнеса Руанда подскочила со 143 места в 2008 году до 32 места в 2014 году. Остальные страны Африка, конечно, могли бы скопировать данный успех.
Несмотря на трудности, с которыми сталкиваются некоторые африканские государства, у континента сохраняется огромный экономический потенциал, в том числе благодаря благоприятной демографической динамике, быстрому росту городов, бурному развитию внутренних рынков и цифровой революции. С помощью правильных мер, вниманию к качеству их реализации и – в немалой степени – решимости Африка сможет продолжить свой экономический подъём.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
US Treasury Secretary Scott Bessent’s defense of President Donald Trump’s trade tariffs as a step toward “rebalancing” the US economy misses the point. While some economies, like China and Germany, need to increase domestic spending, the US needs to increase national saving.
thinks US Treasury Secretary Scott Bessent is neglecting the need for spending cuts in major federal programs.
China’s prolonged reliance on fiscal stimulus has distorted economic incentives, fueling a housing glut, a collapse in prices, and spiraling public debt. With further stimulus off the table, the only sustainable path is for the central government to relinquish more economic power to local governments and the private sector.
argues that the country’s problems can be traced back to its response to the 2008 financial crisis.
ЙОХАННЕСБУРГ – Медовый месяц для экономики африканских стран окончен? Менее десяти лет назад казалось, что экономические мечты континента становятся реальностью: во многих странах наблюдался впечатляющий рост ВВП и успехи в развитии. Теперь же стала очевидной суровая реальность – континент уязвим перед неблагоприятными внешними обстоятельствами, поэтому сохранение прежних темпов роста оказалось весьма затруднительным.
Из-за замедления экономического роста в Китае, краха цен на сырьё, а также негативных последствий многочисленных кризисов в сфере безопасности, совокупный средний годовой рост ВВП в странах Африки в 2010-2015 годах составил всего лишь 3,3%, едва поспевая за темпами роста населения и резко снизившись по сравнению с уровнем в 4,9%, зафиксированным в 2000-2008 годах.
Однако при более внимательном рассмотрении выясняется, что всё, возможно, не так и плохо, как кажется. Есть две главные причины так думать. Во-первых, несмотря на снижение усреднённых темпов роста, отдельные африканские страны в последние годы продолжали процветать. После 2010 года совокупный ВВП действительно замедлился из-за проблем с ростом в странах-экспортёрах нефти, а также из-за кризисов в сфере безопасности в странах Сахеля и Северной Африки. Однако в остальных государствах Африки рост ВВП ускорился – с 4,1% в 2000-2010 годах до 4,4% в 2010-2015 годах.
Во-вторых, Африка переживает глубинный, имеющий долгосрочные последствия процесс трансформации, связанный с быстрой дигитализацией, урбанизацией и увеличением численности населения трудоспособного возраста (к 2034 году его количество превысит количество трудовых ресурсов в Китае и Индии). Этот демографический тренд позволит раскрыть потенциал для будущего роста, способствуя экономической диверсификации, стимулируя внутреннее потребление и содействуя индустриализации.
Более того, страны, которые сегодня демонстрируют высокие темпы рост, в частности, Кот-д’Ивуар, Эфиопия, Кения и Танзания, добились существенного прогресса в сокращении своей зависимости от экспорта сырья; на смену ему пришли торговля, инвестиции и внутреннее потребление. Многие страны с менее высокими темпами роста могут последовать тем же путём.
По данным нового исследования Глобального института McKinsey (McKinsey Global Institute, сокращённо MGI), расходы потребителей и предприятий Африки уже достигают $4 трлн. К 2025 году негосударственные расходы могут достигнуть $5,6 трлн, в том числе $2,1 трлн у домохозяйств и $3,5 трлн у предприятий.
Introductory Offer: Save 30% on PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Тем самым, перед африканскими производителями открывается колоссальная возможность. Мы полагаем, что Африка способна по сути удвоить свой промышленный выпуск – примерно до $1 трлн к 2025 году. При этом около 75% этого роста будет связано с производством продукции для местных рынков. Вопрос лишь в том, смогут ли производители воспользоваться этим шансом для роста, который у них появился.
Африканские компании пока не способны удовлетворить существующий внутренний спрос. Африка по-прежнему импортирует примерно треть продовольствия, напитков и другой готовой продукции, потребляемой на континенте, в том время как страны АСЕАН (Ассоциация государств Юго-Восточной Азии) импортируют лишь 20%, а страны, входящие в южноамериканский торговый блок Меркосур, – лишь 10%. Страны Африки импортируют даже цемент (15% от общего потребления), несмотря на изобилие сырья для его производства на месте.
Конечно, за последние годы африканский бизнес достиг больших успехов. На сегодня 400 африканских компаний имеют годовую выручку более $1 млрд, а у 700 компаний годовая выручка превышает $500 млн. В целом, эти крупные компании растут быстрее (и получают более высокие прибыли), чем их глобальные аналоги.
Однако им предстоит ещё долгий путь. Средняя годовая выручка крупных африканских (за исключением южноафриканских) компаний составляет $2 млрд. Это лишь половина аналогичного показателя крупных компаний в Бразилии, Индии, Мексике и России. Кроме того, у Африки пока что есть только около 60% того количества крупных компаний, которые нужны континенту для выхода на один уровень со странами с новой рыночной экономикой.
Один из ключевых факторов, сдерживающих рост компаний, – фрагментированный характер африканского рынка. На сегодня он состоит по большей части из небольших (с точки зрения экономики) стран, имеющихся весьма ограниченные экономические и политические связи. На континенте существуют восемь пересекающихся региональных торговых зон, но ни одна из них не объединяет больше половины африканских стран. Только Египет, Марокко, Нигерия и Южная Африка входят в первую сотню «Индекса глобальной интеграции», рассчитываемого MGI.
Помимо избыточных торговых барьеров, Африка страдает от неадекватного развития транспортных связей, а также от ограничений свободы передвижения людей. Африканцам нужны визы, чтобы попасть больше чем в половину стран на собственном континенте. Недавнее появление паспорта Африканского союза стало шагом в правильном направлении, но это лишь один шаг.
Усиление интеграции рынка не только позволит африканским компаниям построить более масштабную экономику, которая нужна им для повышения конкурентоспособности; такой рынок станет намного привлекательней и для институциональных инвесторов. Тем самым, создание интегрированного рынка должно стать главным приоритетом для африканских лидеров, которые пытаются раскрыть экономический потенциал континента.
Не менее важным направлением для руководителей африканских стран является улучшение делового климата. За последние два десятилетия на этом фронте был достигнут определённый прогресс, тем не менее, нетарифные барьеры по-прежнему высоки.
Проблемы с регулированием до сих пор называются в числе серьёзных препятствий на пути инвестиций. Многие африканские предприятия (почти половина компаний в Нигерии и более трети в Анголе и Египте) выделяют нестабильность поставок электроэнергии как особенно значимую проблему. Почти 40% компаний, опрошенных Всемирным банком, жалуются на сложности, создаваемые конкуренцией со стороны теневых, неформальных фирм.
Некоторые из этих проблем можно решить сравнительно быстро. Достаточно посмотреть на успехи Руанды после 2007 года, когда страна учредила совет по вопросам развития, призванный улучшить деловой климат в стране. Менее чем за десять лет работы этот совет помог создать систему «одного окна» для содействия инвестициям, проследил за процессом упрощения выдачи разрешений на строительство, добился введения фиксированного сбора за регистрацию собственности, а также продления часов работы таможни и перехода к проведению таможенных проверок на основе рискоориентированного подхода. В результате, в глобальном рейтинге удобства ведения бизнеса Руанда подскочила со 143 места в 2008 году до 32 места в 2014 году. Остальные страны Африка, конечно, могли бы скопировать данный успех.
Несмотря на трудности, с которыми сталкиваются некоторые африканские государства, у континента сохраняется огромный экономический потенциал, в том числе благодаря благоприятной демографической динамике, быстрому росту городов, бурному развитию внутренних рынков и цифровой революции. С помощью правильных мер, вниманию к качеству их реализации и – в немалой степени – решимости Африка сможет продолжить свой экономический подъём.