НЬЮ-ЙОРК – Десятилетиями нам говорили, что для экономики плохо, когда бизнесом управляет государство. Это были скрепы «Вашингтонского консенсуса», возникшего в 1980-х: «частные предприятия управляются эффективней, чем государственные», потому что угроза банкротства заставляет менеджеров в частных компаниях стремиться к прибыли. «Вашингтонский консенсус», изначально сформулированный для стран Латинской Америки, а затем применявшийся во время переходного посткоммунистического периода в странах Центральной и Восточной Европе, до сих пор является господствующей парадигмой экономической политики.
Но что происходит, когда бизнесмены приходят во власть? Как это влияет на способность народа устанавливать правила управления государством? Подобные вопросы редко задаются, потому что появление опытных предпринимателей в правительстве приветствуется на уровне рефлекса. Якобы они знают, что такое эффективное управление, а, кроме того, их приглашают в правительство лишь иногда. Но одно дело – отдельные предприниматели во власти, и совсем другое – передача всей власти бизнесменам, что явно собралась сделать администрация Дональда Трампа.
Да, назначение очередного финансового магната, Скотта Бессента, на пост министра финансов не стало сюрпризом, учитывая длинный список его предшественников с аналогичным прошлым. А такие меры, как сворачивание антимонопольного контроля или экологического и финансового регулирования, хорошо знакомы благодаря предыдущим администрациям республиканцев, ведь они привели к негативным долгосрочным результатам: от финансового кризиса 2008 года до частых и сильных пожаров, ледяных штормов, аномальной жары.
Но вторая администрация Трампа пошла гораздо дальше. Как говорится, картинка стоит тысячи слов: появление основателей и руководителей крупнейших технокомпаний Америки (в их числе Amazon, Meta и X) в первом ряду на инаугурации Трампа стало манифестом. Они оказались более важным приоритетом, чем даже будущие члены кабинета. Хотя представители крупных нефтегазовых компаний и финансовой отрасли оказались немного в тени, эта тень была огромной.
Эти кадры сильнее любых слов. Нынешнее правительство США не просто «хорошее для бизнеса», оно и есть бизнес. Старая поговорка «бизнес Америки – это бизнес» доведена до новой крайности: правительство Америки – это тоже бизнес. Назовём это «Новым Вашингтонским консенсусом».
Да, бизнес всегда играл огромную роль в американской истории. Акционерное общество «Виргинская компания» основало первое постоянное поселение в Северной Америке, а Голландская Вест-Индская компания контролировала значительную часть трансатлантической работорговли, строя форты и поселения в Вест-Индии и Америке. Эти структуры были не просто частно-государственными партнёрствами, они, собственно, и были государством. Британская Ост-Индская компания, утвердившая почти на столетие британское колониальное правление на Индийском субконтиненте, обладала суверенной властью над завоёванными территориями. (Хотя представитель компании Уоррен Гастингс, назначенный генерал-губернатором Британской Индии, был подвергнут импичменту за злоупотребления властью, в итоге его оправдали).
At a time of escalating global turmoil, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided.
Subscribe to Digital or Digital Plus now to secure your discount.
Subscribe Now
Как показывает история, «компания-государство» – это, мягко говоря, неоднозначное благо. Логика бизнеса не оставляет большого места для свободы, если только вы не один из тех немногих, кто находится на вершине. Бизнес допускает существование лишь двух типов людей: работники и потребители. Первые нужны, чтобы производить, а вторые – чтобы покупать товары или услуги. В обоих случаях единственное назначение людей – помогать максимальному росту акционерной стоимости.
И поэтому, стоимость труда нужно удерживать на низком уровне, а спрос – на высоком, причём любыми доступными способами. Здесь нет места верности, сообществу, индивидуальным правам. Увольняясь, топ-менеджеры в США часто получают «золотые парашюты» (крупные выплаты), а работников можно увольнять массово и без обязательств. Потребителей изображают счастливчиками, ведь их жизнь обогащают покупки товаров, о которых они мечтают, и не важно, что эти товары вызывают болезни или убивают, как сигареты и алкоголь.
Модель увеличения прибыли путём создания у людей зависимости доведена сегодня до совершенства крупными цифровыми компаниями. «Лайки», повышающие уровень дофамина; бесконечное прокручивание экрана; алгоритмы, делающие посты вирусными. Всё это гарантирует, что отказ от использования вызывает стресс, похожий на ломку наркомана. Нет сдержек и противовесов, нет механизмов ответственности, нет защиты от вторжения в личную жизнь. Одним кликом при регистрации миллионы людей попадают в подчинение частному авторитаризму. Да, это не ошибка: мы имеем дело с авторитаризмом. Если на рынках может вестись торг между свободными и равными сторонами, то фирмы, как учил нас Рональд Коуз, это всегда центральный контроль.
Частные островки корпоративного авторитаризма всегда противоречили принципам демократического самоуправления, и, судя по судьбе прежних «компаний-государств», сегодня результат тоже может оказаться незавидным. Восстания и мятежи против Ост-Индской компании заставили британские власти установить прямой контроль над субконтинентом, а затем ликвидировать компанию. В других странах безжалостно правившие колониальные компании, которые прикрывались правовой защитой, уберегавшей их от ответственности, в итоге рухнули из-за чрезмерных долгов или злоупотреблений. В Северной Америке хартии колониальных компаний постепенно превратились в прото-конституции, ограничивавшие исполнительную власть и предоставлявшие право голоса народу.
Бизнес всё труднее удерживать вдали от власти, и не только в США. Перспектива избавить частный сектор от контроля путём захвата власти в государстве – слишком заманчива для бизнес-лидеров, у которых достаточно времени и денег. Сегодня, когда мы наблюдаем, как бизнес средь бела дня захватывает власть, есть только две альтернативы: демократизация бизнеса или отказ от претензий на демократию.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
US President Donald Trump’s import tariffs have triggered a wave of retaliatory measures, setting off a trade war with key partners and raising fears of a global downturn. But while Trump’s protectionism and erratic policy shifts could have far-reaching implications, the greatest victim is likely to be the United States itself.
warns that the new administration’s protectionism resembles the strategy many developing countries once tried.
Unlike during his first term, US President Donald Trump no longer seems to care if his policies wreak havoc in financial markets. This time around, Trump seems to be obsessed with his radical approach to institutional deconstruction, which includes targeting the Federal Reserve, the International Monetary Fund, and the World Bank.
explains why the US president’s second administration, unlike his first, is targeting all three.
НЬЮ-ЙОРК – Десятилетиями нам говорили, что для экономики плохо, когда бизнесом управляет государство. Это были скрепы «Вашингтонского консенсуса», возникшего в 1980-х: «частные предприятия управляются эффективней, чем государственные», потому что угроза банкротства заставляет менеджеров в частных компаниях стремиться к прибыли. «Вашингтонский консенсус», изначально сформулированный для стран Латинской Америки, а затем применявшийся во время переходного посткоммунистического периода в странах Центральной и Восточной Европе, до сих пор является господствующей парадигмой экономической политики.
Но что происходит, когда бизнесмены приходят во власть? Как это влияет на способность народа устанавливать правила управления государством? Подобные вопросы редко задаются, потому что появление опытных предпринимателей в правительстве приветствуется на уровне рефлекса. Якобы они знают, что такое эффективное управление, а, кроме того, их приглашают в правительство лишь иногда. Но одно дело – отдельные предприниматели во власти, и совсем другое – передача всей власти бизнесменам, что явно собралась сделать администрация Дональда Трампа.
Да, назначение очередного финансового магната, Скотта Бессента, на пост министра финансов не стало сюрпризом, учитывая длинный список его предшественников с аналогичным прошлым. А такие меры, как сворачивание антимонопольного контроля или экологического и финансового регулирования, хорошо знакомы благодаря предыдущим администрациям республиканцев, ведь они привели к негативным долгосрочным результатам: от финансового кризиса 2008 года до частых и сильных пожаров, ледяных штормов, аномальной жары.
Но вторая администрация Трампа пошла гораздо дальше. Как говорится, картинка стоит тысячи слов: появление основателей и руководителей крупнейших технокомпаний Америки (в их числе Amazon, Meta и X) в первом ряду на инаугурации Трампа стало манифестом. Они оказались более важным приоритетом, чем даже будущие члены кабинета. Хотя представители крупных нефтегазовых компаний и финансовой отрасли оказались немного в тени, эта тень была огромной.
Эти кадры сильнее любых слов. Нынешнее правительство США не просто «хорошее для бизнеса», оно и есть бизнес. Старая поговорка «бизнес Америки – это бизнес» доведена до новой крайности: правительство Америки – это тоже бизнес. Назовём это «Новым Вашингтонским консенсусом».
Да, бизнес всегда играл огромную роль в американской истории. Акционерное общество «Виргинская компания» основало первое постоянное поселение в Северной Америке, а Голландская Вест-Индская компания контролировала значительную часть трансатлантической работорговли, строя форты и поселения в Вест-Индии и Америке. Эти структуры были не просто частно-государственными партнёрствами, они, собственно, и были государством. Британская Ост-Индская компания, утвердившая почти на столетие британское колониальное правление на Индийском субконтиненте, обладала суверенной властью над завоёванными территориями. (Хотя представитель компании Уоррен Гастингс, назначенный генерал-губернатором Британской Индии, был подвергнут импичменту за злоупотребления властью, в итоге его оправдали).
Winter Sale: Save 40% on a new PS subscription
At a time of escalating global turmoil, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided.
Subscribe to Digital or Digital Plus now to secure your discount.
Subscribe Now
Как показывает история, «компания-государство» – это, мягко говоря, неоднозначное благо. Логика бизнеса не оставляет большого места для свободы, если только вы не один из тех немногих, кто находится на вершине. Бизнес допускает существование лишь двух типов людей: работники и потребители. Первые нужны, чтобы производить, а вторые – чтобы покупать товары или услуги. В обоих случаях единственное назначение людей – помогать максимальному росту акционерной стоимости.
И поэтому, стоимость труда нужно удерживать на низком уровне, а спрос – на высоком, причём любыми доступными способами. Здесь нет места верности, сообществу, индивидуальным правам. Увольняясь, топ-менеджеры в США часто получают «золотые парашюты» (крупные выплаты), а работников можно увольнять массово и без обязательств. Потребителей изображают счастливчиками, ведь их жизнь обогащают покупки товаров, о которых они мечтают, и не важно, что эти товары вызывают болезни или убивают, как сигареты и алкоголь.
Модель увеличения прибыли путём создания у людей зависимости доведена сегодня до совершенства крупными цифровыми компаниями. «Лайки», повышающие уровень дофамина; бесконечное прокручивание экрана; алгоритмы, делающие посты вирусными. Всё это гарантирует, что отказ от использования вызывает стресс, похожий на ломку наркомана. Нет сдержек и противовесов, нет механизмов ответственности, нет защиты от вторжения в личную жизнь. Одним кликом при регистрации миллионы людей попадают в подчинение частному авторитаризму. Да, это не ошибка: мы имеем дело с авторитаризмом. Если на рынках может вестись торг между свободными и равными сторонами, то фирмы, как учил нас Рональд Коуз, это всегда центральный контроль.
Частные островки корпоративного авторитаризма всегда противоречили принципам демократического самоуправления, и, судя по судьбе прежних «компаний-государств», сегодня результат тоже может оказаться незавидным. Восстания и мятежи против Ост-Индской компании заставили британские власти установить прямой контроль над субконтинентом, а затем ликвидировать компанию. В других странах безжалостно правившие колониальные компании, которые прикрывались правовой защитой, уберегавшей их от ответственности, в итоге рухнули из-за чрезмерных долгов или злоупотреблений. В Северной Америке хартии колониальных компаний постепенно превратились в прото-конституции, ограничивавшие исполнительную власть и предоставлявшие право голоса народу.
Бизнес всё труднее удерживать вдали от власти, и не только в США. Перспектива избавить частный сектор от контроля путём захвата власти в государстве – слишком заманчива для бизнес-лидеров, у которых достаточно времени и денег. Сегодня, когда мы наблюдаем, как бизнес средь бела дня захватывает власть, есть только две альтернативы: демократизация бизнеса или отказ от претензий на демократию.