САН-ФРАНЦИСКО – Европа испытывает перебои в поставках энергоносителей. Ближний Восток и Африка страдают от дефицита зерна. Практически все страны пытаются заполучить полупроводники. Поскольку перебои в международных потоках важнейшей продукции участились, странам и компаниям предстоит принимать серьёзные решения. И, наверное, наиболее фундаментальный выбор, который им предстоит сделать, таков: следует ли отказаться от глобальной интеграции или найти к ней новые подходы.
Для многих искушение отказа может быть весьма сильным. Начиная с российской войны против Украины и заканчивая китайско-американским соперничеством, мы видим, как сложившийся мировой порядок всё активней оспаривается, а в ситуации, когда производственные цепочки глобальны, даже один сбой может аукнуться по всей планете. Однако, как мы доказываем в своём новом докладе, отказ от этих производственных цепочек может оказаться совсем не таким простым, как иногда полагают.
На протяжении десятилетий мир осуществлял быструю и всестороннюю экономическую интеграцию – и для этого была веская причина. Глобальные производственные цепочки делали возможной более высокий уровень специализации и создавали экономику масштаба, поэтому они помогали повысить эффективность, снизить цены, увеличить ассортимент и улучшить качество товаров и услуг. Содействуя росту экономику, они повышали доходы и занятость (хотя и не для всех) и тем самым помогали вытащить людей из нищеты.
Вместе с интеграцией появилась и взаимозависимость. Как мы показываем в нашем докладе, сегодня ни один регион мира даже близко не является самодостаточным. Все крупные регионы мира импортируют более 25% хотя бы одного вида важных ресурсов или промышленных товаров.
Во многих случаях эта цифра намного выше. Латинская Америка, Африка южнее Сахары, Восточная Европа и Центральная Азия импортируют более 50% необходимой им электроники. Евросоюз импортирует более 50% потребляемых энергоресурсов. Азиатско-Тихоокеанский регион импортирует более 25% энергоресурсов. И даже Северная Америка, где намного меньше отраслей с очень высоким уровнем зависимости, полагается на импорт ресурсов и промышленных товаров.
Всё это, конечно, создаёт риски, особенно в случае с товарами, чьё производство крайне сконцентрировано. Например, почти весь мировой литий и графит (это сырьё используется в аккумуляторах электромобилей) в основном добывается в трёх или даже в меньшем количестве стран. Производство природного графита крайне сконцентрировано не из-за расположения его запасов, а потому что более 80% добытого графита перерабатывается в Китае.
В Демократической Республике Конго добывается 69% мирового кобальта, на долю Индонезии приходится 32% мирового производства никеля, а Чили производит 28% мировой меди. Перебои с поставками из любого из этих источников могут привести к очень серьёзным последствиям.
Вопрос в том, есть ли у стран – и бизнеса – возможность смягчить эти риски, не отказываясь от многочисленных преимуществ глобальной торговли. Некоторые уже занялись диверсификацией. Многие компании-производители потребительской электроники расширяют производство в Индии и Вьетнаме, чтобы уменьшить зависимость от Китая и выйти на новые рынки развивающихся стран. США, Евросоюз, Южная Корея, Китай и Япония объявили о мерах по увеличению отечественного производства полупроводников. Хотя на долю полупроводников приходится менее 10% общих объёмов торговли, на долю продукции, которая прямо или косвенно зависит от полупроводников, приходится, согласно оценкам, 65% всего объёма товарного экспорта.
Однако диверсификация может занять время, и она зачастую требует значительных стартовых инвестиций. Примером здесь служат полезные ископаемые (они относятся к числу товаров, чьё производство больше всего сконцентрировано в глобальной системе). Как отмечает Международное энергетическое агентство, разработка новых месторождений важнейших минералов исторически занимает в среднем более 16 лет.
И дело не просто в создании новых шахт. Государствам надо построить мощности для переработки добытого сырья, а также обзавестись работниками с необходимой квалификацией. Вся эта работа должно проводиться так, чтобы уменьшить значительное негативное влияние добычи и переработки полезных ископаемых на природу.
Эти препятствия можно обойти с помощью инноваций. Уже ведётся разработка технологий, которые в меньшей степени будут зависеть от природного графита, а производители электромобилей экспериментируют с технологиями, в которых используется меньше кобальта или есть возможность вообще от него отказаться. Столкнувшись с ростом цен на палладий, химическая транснациональная компания BASF разработала новую технологию катализаторов, которая позволяет частично заменить его платиной.
Однако есть и другой способ повышения устойчивости: изменить наши подходы к источникам поставок. Компании могут работать друг с другом и с правительствами (в рамках частно-государственных партнёрств) для того, чтобы использовать в качестве рычага свою коллективную покупательную способность, наладить надёжные поставки важнейших товаров, помочь строительству более устойчивой экономики.
Уже появляются модели для такого сотрудничества. «Канадский фонд роста» (Canada Growth Fund) намерен использовать государственные средства для привлечения частного капитала в ускорение процесса внедрения технологий, необходимых для декарбонизации экономики, в том числе в увеличение отечественного производства важнейших материалов, таких как цинк, кобальт и редкоземельные металлы. А «Коалиция первопроходцев» (она состоит из более чем 50 частных компаний со всего мира) обещает использовать в качестве рычага свою коллективную покупательную способность для создания рынков инновационных чистых технологий в восьми отраслях, где имеются сложности с процессом декарбонизации.
Подобные стратегии показывают, что мы можем смягчать риски и строить устойчивую экономику, не отказываясь от взаимосвязанности, которая помогла миллиарду с лишним человек выбраться из нищеты в течение последних десятилетий. Вместо того чтобы пытаться выйти из глобальной экономики, мы должны найти к ней новые подходы.
САН-ФРАНЦИСКО – Европа испытывает перебои в поставках энергоносителей. Ближний Восток и Африка страдают от дефицита зерна. Практически все страны пытаются заполучить полупроводники. Поскольку перебои в международных потоках важнейшей продукции участились, странам и компаниям предстоит принимать серьёзные решения. И, наверное, наиболее фундаментальный выбор, который им предстоит сделать, таков: следует ли отказаться от глобальной интеграции или найти к ней новые подходы.
Для многих искушение отказа может быть весьма сильным. Начиная с российской войны против Украины и заканчивая китайско-американским соперничеством, мы видим, как сложившийся мировой порядок всё активней оспаривается, а в ситуации, когда производственные цепочки глобальны, даже один сбой может аукнуться по всей планете. Однако, как мы доказываем в своём новом докладе, отказ от этих производственных цепочек может оказаться совсем не таким простым, как иногда полагают.
На протяжении десятилетий мир осуществлял быструю и всестороннюю экономическую интеграцию – и для этого была веская причина. Глобальные производственные цепочки делали возможной более высокий уровень специализации и создавали экономику масштаба, поэтому они помогали повысить эффективность, снизить цены, увеличить ассортимент и улучшить качество товаров и услуг. Содействуя росту экономику, они повышали доходы и занятость (хотя и не для всех) и тем самым помогали вытащить людей из нищеты.
Вместе с интеграцией появилась и взаимозависимость. Как мы показываем в нашем докладе, сегодня ни один регион мира даже близко не является самодостаточным. Все крупные регионы мира импортируют более 25% хотя бы одного вида важных ресурсов или промышленных товаров.
Во многих случаях эта цифра намного выше. Латинская Америка, Африка южнее Сахары, Восточная Европа и Центральная Азия импортируют более 50% необходимой им электроники. Евросоюз импортирует более 50% потребляемых энергоресурсов. Азиатско-Тихоокеанский регион импортирует более 25% энергоресурсов. И даже Северная Америка, где намного меньше отраслей с очень высоким уровнем зависимости, полагается на импорт ресурсов и промышленных товаров.
Всё это, конечно, создаёт риски, особенно в случае с товарами, чьё производство крайне сконцентрировано. Например, почти весь мировой литий и графит (это сырьё используется в аккумуляторах электромобилей) в основном добывается в трёх или даже в меньшем количестве стран. Производство природного графита крайне сконцентрировано не из-за расположения его запасов, а потому что более 80% добытого графита перерабатывается в Китае.
BLACK FRIDAY SALE: Subscribe for as little as $34.99
Subscribe now to gain access to insights and analyses from the world’s leading thinkers – starting at just $34.99 for your first year.
Subscribe Now
В Демократической Республике Конго добывается 69% мирового кобальта, на долю Индонезии приходится 32% мирового производства никеля, а Чили производит 28% мировой меди. Перебои с поставками из любого из этих источников могут привести к очень серьёзным последствиям.
Вопрос в том, есть ли у стран – и бизнеса – возможность смягчить эти риски, не отказываясь от многочисленных преимуществ глобальной торговли. Некоторые уже занялись диверсификацией. Многие компании-производители потребительской электроники расширяют производство в Индии и Вьетнаме, чтобы уменьшить зависимость от Китая и выйти на новые рынки развивающихся стран. США, Евросоюз, Южная Корея, Китай и Япония объявили о мерах по увеличению отечественного производства полупроводников. Хотя на долю полупроводников приходится менее 10% общих объёмов торговли, на долю продукции, которая прямо или косвенно зависит от полупроводников, приходится, согласно оценкам, 65% всего объёма товарного экспорта.
Однако диверсификация может занять время, и она зачастую требует значительных стартовых инвестиций. Примером здесь служат полезные ископаемые (они относятся к числу товаров, чьё производство больше всего сконцентрировано в глобальной системе). Как отмечает Международное энергетическое агентство, разработка новых месторождений важнейших минералов исторически занимает в среднем более 16 лет.
И дело не просто в создании новых шахт. Государствам надо построить мощности для переработки добытого сырья, а также обзавестись работниками с необходимой квалификацией. Вся эта работа должно проводиться так, чтобы уменьшить значительное негативное влияние добычи и переработки полезных ископаемых на природу.
Эти препятствия можно обойти с помощью инноваций. Уже ведётся разработка технологий, которые в меньшей степени будут зависеть от природного графита, а производители электромобилей экспериментируют с технологиями, в которых используется меньше кобальта или есть возможность вообще от него отказаться. Столкнувшись с ростом цен на палладий, химическая транснациональная компания BASF разработала новую технологию катализаторов, которая позволяет частично заменить его платиной.
Однако есть и другой способ повышения устойчивости: изменить наши подходы к источникам поставок. Компании могут работать друг с другом и с правительствами (в рамках частно-государственных партнёрств) для того, чтобы использовать в качестве рычага свою коллективную покупательную способность, наладить надёжные поставки важнейших товаров, помочь строительству более устойчивой экономики.
Уже появляются модели для такого сотрудничества. «Канадский фонд роста» (Canada Growth Fund) намерен использовать государственные средства для привлечения частного капитала в ускорение процесса внедрения технологий, необходимых для декарбонизации экономики, в том числе в увеличение отечественного производства важнейших материалов, таких как цинк, кобальт и редкоземельные металлы. А «Коалиция первопроходцев» (она состоит из более чем 50 частных компаний со всего мира) обещает использовать в качестве рычага свою коллективную покупательную способность для создания рынков инновационных чистых технологий в восьми отраслях, где имеются сложности с процессом декарбонизации.
Подобные стратегии показывают, что мы можем смягчать риски и строить устойчивую экономику, не отказываясь от взаимосвязанности, которая помогла миллиарду с лишним человек выбраться из нищеты в течение последних десятилетий. Вместо того чтобы пытаться выйти из глобальной экономики, мы должны найти к ней новые подходы.