НЬЮ-ЙОРК – После окончания Первой мировой войны, Гавана стала одним из самых оживленных городов мира. В течение первой половины 1920 года, рост цен на сахар и благоприятная глобальная обстановка означали, что кредиты и финансы направлялись на Кубу, подпитывая так называемый “Танец миллионов”. Но, как вспоминает Дэвид Любин в своей книге “Танец триллионов”, не успел год закончится, как вечеринка внезапно закончилась, в основном из-за повышения процентных ставок США, которые вернули ликвидность в Соединенные Штаты. Кубинская сахарная промышленность так и не восстановилась.
Учитывая, что кредитование со стороны США небанковских заемщиков в развивающихся странах более чем удвоилось после глобального финансового кризиса 2008 года – достигнув 3,7 триллионов долларов в конце 2017 года – опыт Кубы должен послужить предупреждением. Но для сегодняшних развивающихся стран существует дополнительная проблема: глобальные финансы все чаще регулируются не Вашингтонским консенсусом, который поощряет прозрачность и соблюдение правил, применяемых ко всем, а скорее непрозрачным и предвзятым “Пекинским консенсусом”.
В настоящее время Китай является второй по величине национальной экономикой в мире и ведущим кредитором для развивающихся рынков на глобальном уровне, восполнив пробел, оставленный отступающими западными кредиторами. Условия этого кредитования настолько мутные, что только Китай располагает информацией об объеме, сроках погашения и стоимости непогашенных кредитов, которые выдаются на двусторонней основе, часто по политическим или стратегическим причинам. В результате, оценка приемлемости долга сложнее, чем когда-либо.
Но есть все основания полагать, что многие страны сталкиваются с серьезными рисками. По данным Международного валютного фонда, более 45% стран с низкими доходами находятся либо на грани, либо уже в бедственном положении. А агентство кредитных рейтингов Moody's отмечает, что многие страны, которые Китай выбрал для участия в своей направленной на развитие инфраструктуры Инициативе Один пояс, Один путь, относятся к числу финансово нестабильных стран мира.
Страны не должны зависеть от крупных кредиторов, таких как Китай. По данным МВФ, мировые государственные активы стоят как минимум вдвое больше мирового ВВП. Вместо того, чтобы пренебрегать этими активами, как сегодня делают большинство правительств, страны должны их использовать для получения доходов.
Большинства правительствам принадлежат аэропорты, порты, системы метро и коммунальные службы, не говоря уже о гораздо большем количестве недвижимости, чем люди обычно себе представляют. Например, финансовые отчеты Бостона показывают, что город имеет отрицательную величину чистых активов. Но общие активы Бостона в сфере недвижимости фактически составляют сумму почти в 40 раз больше, чем их балансовая стоимость, поскольку они отражают их историческую стоимость. Другими словами, город обладает огромным количеством скрытых богатств.
И Бостон вряд ли уникален. Недвижимость, находящаяся в государственной собственности, зачастую составляет около 100% ВВП данной юрисдикции, что эквивалентно четверти от общей стоимости рынка недвижимости. Правительства просто не осознают издержек этой огромной упущенной выгоды.
Есть полные основания считать, что при профессиональном и политически независимом управлении город смог бы получить 3% прибыль со своих коммерческих активов. Это составит доход во много раз больше, чем текущий бюджет Бостона. Фактически, и это относится к многим экономикам, профессиональное управление государственными активами могло бы ежегодно приносить больше доходов, чем корпоративные налоги, резко увеличив объем доступных финансовых средств для инвестиций в инфраструктуру.
Этот подход доказал свою эффективность не в последнюю очередь в Азиатских городах, таких как Сингапур и Гонконг, которые в какой-то момент были так же бедны, как и многие города в развивающейся Азии сегодня, и, безусловно, гораздо менее богаты, чем Гавана в прошлом. Стоит вспомнить о том, что, когда Сингапур обрел независимость в конце 1960-х годов, его вряд ли можно было назвать многообещающим местом. В действительности, он был более опасным и рискованным, чем большинство сегодняшних городов.
В то время, мало кто ожидал, что Сингапур выживет, не говоря уже о процветании. Первого премьер-министра Сингапура Ли Куан Ю часто цитируют, когда (еще в 1957 году) он сказал, что идея потенциально независимого Сингапура была “политическим, экономическим и географическим абсурдом”.
Тем не менее, ему удалось добиться успеха, отчасти благодаря своему неортодоксальному решению разблокировать свое общественное богатство путем включения портфелей активов в фонды общественного благосостояния, сделав профессиональных управляющих ответственными за государственные коммерческие активы.
Холдинговые компании, Temasek и GIC, созданные правительством, использовали соответствующие инструменты управления, заимствованные у частного сектора, для финансирования экономического развития Сингапура. HDB, жилищный фонд Сингапура, предоставил почти 80% жителям города-государства государственное жилье.
Аналогичным образом, в 1990-е годы экономический спад и высокий уровень безработицы побудили лидеров Копенгага проявить изобретательность, объединив старую гавань города, а также бывший военный гарнизон на окраине города в профессионально управляемый фонд общественного благосостояния. Помимо превращения портового района города в весьма востребованный район, фонд позволил правительству построить транзитную систему, не прибегая к налоговым поступлениям.
Подобным образом, Гонконг, остро осознавая свои собственные фискальные ограничения, нашел способ построить метро и железнодорожную систему размером с Нью-Йорк, не использовав при этом ни единого налогового доллара: он развил недвижимое имущество, прилегающее к этим станциям.
Нет никаких сомнений в том, что зависимость от внешнего капитала несет в себе серьезные риски, особенно когда этот капитал может быстро утечь, как на своем горьком опыте узнала Куба. Вместе с тем, использование существующих государственных активов может укрепить государственные финансы, повысить устойчивость долга и кредитоспособность, способствуя экономическому развитию в долгосрочной перспективе. Для того, чтобы побудить правительства следовать по этому пути, не обязательно должен случиться кризис.
НЬЮ-ЙОРК – После окончания Первой мировой войны, Гавана стала одним из самых оживленных городов мира. В течение первой половины 1920 года, рост цен на сахар и благоприятная глобальная обстановка означали, что кредиты и финансы направлялись на Кубу, подпитывая так называемый “Танец миллионов”. Но, как вспоминает Дэвид Любин в своей книге “Танец триллионов”, не успел год закончится, как вечеринка внезапно закончилась, в основном из-за повышения процентных ставок США, которые вернули ликвидность в Соединенные Штаты. Кубинская сахарная промышленность так и не восстановилась.
Учитывая, что кредитование со стороны США небанковских заемщиков в развивающихся странах более чем удвоилось после глобального финансового кризиса 2008 года – достигнув 3,7 триллионов долларов в конце 2017 года – опыт Кубы должен послужить предупреждением. Но для сегодняшних развивающихся стран существует дополнительная проблема: глобальные финансы все чаще регулируются не Вашингтонским консенсусом, который поощряет прозрачность и соблюдение правил, применяемых ко всем, а скорее непрозрачным и предвзятым “Пекинским консенсусом”.
В настоящее время Китай является второй по величине национальной экономикой в мире и ведущим кредитором для развивающихся рынков на глобальном уровне, восполнив пробел, оставленный отступающими западными кредиторами. Условия этого кредитования настолько мутные, что только Китай располагает информацией об объеме, сроках погашения и стоимости непогашенных кредитов, которые выдаются на двусторонней основе, часто по политическим или стратегическим причинам. В результате, оценка приемлемости долга сложнее, чем когда-либо.
Но есть все основания полагать, что многие страны сталкиваются с серьезными рисками. По данным Международного валютного фонда, более 45% стран с низкими доходами находятся либо на грани, либо уже в бедственном положении. А агентство кредитных рейтингов Moody's отмечает, что многие страны, которые Китай выбрал для участия в своей направленной на развитие инфраструктуры Инициативе Один пояс, Один путь, относятся к числу финансово нестабильных стран мира.
Страны не должны зависеть от крупных кредиторов, таких как Китай. По данным МВФ, мировые государственные активы стоят как минимум вдвое больше мирового ВВП. Вместо того, чтобы пренебрегать этими активами, как сегодня делают большинство правительств, страны должны их использовать для получения доходов.
Большинства правительствам принадлежат аэропорты, порты, системы метро и коммунальные службы, не говоря уже о гораздо большем количестве недвижимости, чем люди обычно себе представляют. Например, финансовые отчеты Бостона показывают, что город имеет отрицательную величину чистых активов. Но общие активы Бостона в сфере недвижимости фактически составляют сумму почти в 40 раз больше, чем их балансовая стоимость, поскольку они отражают их историческую стоимость. Другими словами, город обладает огромным количеством скрытых богатств.
BLACK FRIDAY SALE: Subscribe for as little as $34.99
Subscribe now to gain access to insights and analyses from the world’s leading thinkers – starting at just $34.99 for your first year.
Subscribe Now
И Бостон вряд ли уникален. Недвижимость, находящаяся в государственной собственности, зачастую составляет около 100% ВВП данной юрисдикции, что эквивалентно четверти от общей стоимости рынка недвижимости. Правительства просто не осознают издержек этой огромной упущенной выгоды.
Есть полные основания считать, что при профессиональном и политически независимом управлении город смог бы получить 3% прибыль со своих коммерческих активов. Это составит доход во много раз больше, чем текущий бюджет Бостона. Фактически, и это относится к многим экономикам, профессиональное управление государственными активами могло бы ежегодно приносить больше доходов, чем корпоративные налоги, резко увеличив объем доступных финансовых средств для инвестиций в инфраструктуру.
Этот подход доказал свою эффективность не в последнюю очередь в Азиатских городах, таких как Сингапур и Гонконг, которые в какой-то момент были так же бедны, как и многие города в развивающейся Азии сегодня, и, безусловно, гораздо менее богаты, чем Гавана в прошлом. Стоит вспомнить о том, что, когда Сингапур обрел независимость в конце 1960-х годов, его вряд ли можно было назвать многообещающим местом. В действительности, он был более опасным и рискованным, чем большинство сегодняшних городов.
В то время, мало кто ожидал, что Сингапур выживет, не говоря уже о процветании. Первого премьер-министра Сингапура Ли Куан Ю часто цитируют, когда (еще в 1957 году) он сказал, что идея потенциально независимого Сингапура была “политическим, экономическим и географическим абсурдом”.
Тем не менее, ему удалось добиться успеха, отчасти благодаря своему неортодоксальному решению разблокировать свое общественное богатство путем включения портфелей активов в фонды общественного благосостояния, сделав профессиональных управляющих ответственными за государственные коммерческие активы.
Холдинговые компании, Temasek и GIC, созданные правительством, использовали соответствующие инструменты управления, заимствованные у частного сектора, для финансирования экономического развития Сингапура. HDB, жилищный фонд Сингапура, предоставил почти 80% жителям города-государства государственное жилье.
Аналогичным образом, в 1990-е годы экономический спад и высокий уровень безработицы побудили лидеров Копенгага проявить изобретательность, объединив старую гавань города, а также бывший военный гарнизон на окраине города в профессионально управляемый фонд общественного благосостояния. Помимо превращения портового района города в весьма востребованный район, фонд позволил правительству построить транзитную систему, не прибегая к налоговым поступлениям.
Подобным образом, Гонконг, остро осознавая свои собственные фискальные ограничения, нашел способ построить метро и железнодорожную систему размером с Нью-Йорк, не использовав при этом ни единого налогового доллара: он развил недвижимое имущество, прилегающее к этим станциям.
Нет никаких сомнений в том, что зависимость от внешнего капитала несет в себе серьезные риски, особенно когда этот капитал может быстро утечь, как на своем горьком опыте узнала Куба. Вместе с тем, использование существующих государственных активов может укрепить государственные финансы, повысить устойчивость долга и кредитоспособность, способствуя экономическому развитию в долгосрочной перспективе. Для того, чтобы побудить правительства следовать по этому пути, не обязательно должен случиться кризис.