Фиаско саммита Евросоюза в Брюсселе остро обнажило различия в подходах между большинством новых стран-участниц из Восточной и Центральной Европы и "старых" членов. Вероятно, это удивило многих, но эти различия проявились не по тому сценарию, как ожидалось, по которому новые члены должны были быть беспощадно прагматичными и требовать как можно больше денег от Евросоюза, в то время как большинство западноевропейских стран должны были, в конце концов, поступиться своим национальным эгоизмом ради насчитывающих уже несколько десятилетий идеалов европейской интеграции.
Однако, в конце концов, именно восточный фланг Евросоюза, – предположительно, требующие денег и незрелые демократические страны – наиболее громко призывал к компромиссу во имя спасения политической интеграции, в то время как большинство старых европейских демократических стран ожесточенно сражались за свои собственные "национальные интересы". Ввиду сильного национального эгоизма некоторых больших стран, отсутствие согласия по бюджету Евросоюза на 2007-2013 года может иметь угрожающие политические последствия для единой Европы.
Заявления, сделанные на саммите лидерами новых членов Евросоюза, указывают на то, что они осознавали возможность такого исхода. Они беспокоились о будущем Евросоюза – определенно больше, чем это делали их западные партнеры. Некоторые из них предупреждали, что отвержение европейской конституции на референдумах, состоявшихся во Франции и Голландии, вместе с принятым на саммите решением фактически приостановить процесс ратификации, а также провал соглашения по финансам Евросоюза, могут стать причиной серьезного политического кризиса в Евросоюзе.
Вот почему большинство новых членов было в конечном итоге настроено на поддержку предложенного Люксембургом компромисса, согласно которому бюджет должен был составить всего 1,06% от ВВП Евросоюза, а сумма ежегодного возврата средств Великобритании была бы заморожена на уровне 4,6 миллиарда евро. В действительности, непосредственно перед полным прекращением переговоров пять новых членов, включая Чешскую Республику и Словакию, согласились даже на более радикальный план, согласно которому бюджет должен был составить только 1% от ВВП Евросоюза.
Циники могут возразить, что новые страны-участницы могут себе позволить пойти на такие уступки, поскольку им в любом случае будут выделены большие субсидии от Евросоюза. Чистыми донорами Евросоюза были те, кто потерял бы больше всех. Если смотреть со строго экономических позиций, нет ничего удивительного в том, что Великобритания не стала отказываться от возвращаемых ей денег, а Франция стала отвергать попытки урезать субсидии ее фермерам.
Но что на самом деле удивительно, так это то, что именно старые опытные европейские демократические страны так беспечно проигнорировали политические опасности, проистекающие из потенциального возрождения усиленного национализма на европейском континенте, в то время как новые неопытные демократические страны с востока Европы, призывали проявить предусмотрительность.
At a time of escalating global turmoil, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided.
Subscribe to Digital or Digital Plus now to secure your discount.
Subscribe Now
Вероятно, так было потому, что подход восточных стран определяется еще свежей исторической памятью и опытом. Буквально за 15 лет все эти страны претерпели экономические и политические изменения, беспрецедентные в истории Европы по своему масштабу и скорости. Для большинства из этих стран членство в Евросоюзе было не просто билетом к экономическому благополучию, оплаченным богатыми старожилами Евросоюза. Наоборот, они понимали, что им придется сделать большую часть работы самостоятельно - хотя и под руководством Евросоюза и с помощью знаний, накопленных в Евросоюзе.
Вероятно, это одна из причин, по которой многие в Восточной и Центральной Европе полагают, что фонды Евросоюза, хотя и приносящие пользу, менее важны, чем право являться частью объединенной Европы с расширенными возможностями, которые подразумевают ее общие правила. Более того, Евросоюз предлагает малым странам, занимающим промежуточное положение между Германией и Россией, ту степень политической стабильности и безопасности, которую они никогда не имели в современной истории. Со всем остальным они могут справиться самостоятельно.
В противоположность этому, государства Западной Европы больше, как кажется, не обеспокоены политической размерностью европейской интеграции. Они принимают это как должное и больше озабочены своими собственными избирателями. Это и понятно, что большинство граждан государств Западной Европы, приученные к политической стабильности и экономическому благополучию последних нескольких десятилетий, не желают отказываться от преимуществ, которые им принес европейский интеграционный процесс.
Французы, например, не желают терять субсидии для фермеров, точно так же как они не стремятся отдать больше денег новым членам, чьи реформированные экономики отнимают у них рабочие места. Нежелание британцев отказаться от возврата Евросоюзом внесенных ими средств, ввиду того, что воспринимается как французский эгоизм, также можно понять, несмотря на тот факт, что такой подход наносит вред процессу укрупнения, который по всем другим направлениям Великобритания поддерживает.
Все-таки жители Восточной и Центральной Европы, которые все еще приходят в себя от ужасных политических катастроф, вызванных историческими европейскими демонами, находят силу национального эгоизма своих западноевропейских соратников несколько устрашающей. Европейская история полна катастроф, произошедших из-за близорукости национальных политических элит. Как много раз европейские лидеры думали, что они держат события под контролем лишь для того, чтобы снова спустить демонов с цепи?
Все это говорится не для того, чтобы предположить что, поскольку Евросоюз не может прийти к согласию относительно бюджета или конституции, то Европа приближается к еще одной исторической катастрофе. Но осторожность проявлять следует, и политические элиты больших национальных государств, в частности, должны взвешенно решить, не переигрывают ли они снова. Хотя развал зоны общей валюты, который может произойти из-за политических дрязг, кажется не очень вероятным в данный момент, его нельзя исключить полностью. Очевидно, что мы также не можем полностью исключить возможность последующего ослабления или дезинтеграции общеевропейских политических структур.
Для малых, все еще экономически уязвимых государств Восточной и Центральной Европы, Европа национальных государств, которые снова жестоко сражаются за свои собственные интересы, станет ночным кошмаром. Но это станет ночным кошмаром для всех европейских государств. Вероятно, Западные страны должны больше прислушиваться к тому, что говорят их новые партнеры. Соглашаясь пойти на значительные компромиссы, лидеры некоторых новых стран-участниц пытались среди всего прочего показать, что попытки вновь разжечь сильный национальный эгоизм в Европе являются опасной, или даже неподдающейся контролю, игрой.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Less than two months into his second presidency, Donald Trump has imposed sweeping tariffs on America’s three largest trading partners, with much more to come. This strategy not only lacks any credible theoretical foundations; it is putting the US on a path toward irrevocable economic and geopolitical decline.
Today's profound global uncertainty is not some accident of history or consequence of values-free technologies. Rather, it reflects the will of rival great powers that continue to ignore the seminal economic and social changes underway in other parts of the world.
explains how Malaysia and other middle powers are navigating increasingly uncertain geopolitical terrain.
Фиаско саммита Евросоюза в Брюсселе остро обнажило различия в подходах между большинством новых стран-участниц из Восточной и Центральной Европы и "старых" членов. Вероятно, это удивило многих, но эти различия проявились не по тому сценарию, как ожидалось, по которому новые члены должны были быть беспощадно прагматичными и требовать как можно больше денег от Евросоюза, в то время как большинство западноевропейских стран должны были, в конце концов, поступиться своим национальным эгоизмом ради насчитывающих уже несколько десятилетий идеалов европейской интеграции.
Однако, в конце концов, именно восточный фланг Евросоюза, – предположительно, требующие денег и незрелые демократические страны – наиболее громко призывал к компромиссу во имя спасения политической интеграции, в то время как большинство старых европейских демократических стран ожесточенно сражались за свои собственные "национальные интересы". Ввиду сильного национального эгоизма некоторых больших стран, отсутствие согласия по бюджету Евросоюза на 2007-2013 года может иметь угрожающие политические последствия для единой Европы.
Заявления, сделанные на саммите лидерами новых членов Евросоюза, указывают на то, что они осознавали возможность такого исхода. Они беспокоились о будущем Евросоюза – определенно больше, чем это делали их западные партнеры. Некоторые из них предупреждали, что отвержение европейской конституции на референдумах, состоявшихся во Франции и Голландии, вместе с принятым на саммите решением фактически приостановить процесс ратификации, а также провал соглашения по финансам Евросоюза, могут стать причиной серьезного политического кризиса в Евросоюзе.
Вот почему большинство новых членов было в конечном итоге настроено на поддержку предложенного Люксембургом компромисса, согласно которому бюджет должен был составить всего 1,06% от ВВП Евросоюза, а сумма ежегодного возврата средств Великобритании была бы заморожена на уровне 4,6 миллиарда евро. В действительности, непосредственно перед полным прекращением переговоров пять новых членов, включая Чешскую Республику и Словакию, согласились даже на более радикальный план, согласно которому бюджет должен был составить только 1% от ВВП Евросоюза.
Циники могут возразить, что новые страны-участницы могут себе позволить пойти на такие уступки, поскольку им в любом случае будут выделены большие субсидии от Евросоюза. Чистыми донорами Евросоюза были те, кто потерял бы больше всех. Если смотреть со строго экономических позиций, нет ничего удивительного в том, что Великобритания не стала отказываться от возвращаемых ей денег, а Франция стала отвергать попытки урезать субсидии ее фермерам.
Но что на самом деле удивительно, так это то, что именно старые опытные европейские демократические страны так беспечно проигнорировали политические опасности, проистекающие из потенциального возрождения усиленного национализма на европейском континенте, в то время как новые неопытные демократические страны с востока Европы, призывали проявить предусмотрительность.
Winter Sale: Save 40% on a new PS subscription
At a time of escalating global turmoil, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided.
Subscribe to Digital or Digital Plus now to secure your discount.
Subscribe Now
Вероятно, так было потому, что подход восточных стран определяется еще свежей исторической памятью и опытом. Буквально за 15 лет все эти страны претерпели экономические и политические изменения, беспрецедентные в истории Европы по своему масштабу и скорости. Для большинства из этих стран членство в Евросоюзе было не просто билетом к экономическому благополучию, оплаченным богатыми старожилами Евросоюза. Наоборот, они понимали, что им придется сделать большую часть работы самостоятельно - хотя и под руководством Евросоюза и с помощью знаний, накопленных в Евросоюзе.
Вероятно, это одна из причин, по которой многие в Восточной и Центральной Европе полагают, что фонды Евросоюза, хотя и приносящие пользу, менее важны, чем право являться частью объединенной Европы с расширенными возможностями, которые подразумевают ее общие правила. Более того, Евросоюз предлагает малым странам, занимающим промежуточное положение между Германией и Россией, ту степень политической стабильности и безопасности, которую они никогда не имели в современной истории. Со всем остальным они могут справиться самостоятельно.
В противоположность этому, государства Западной Европы больше, как кажется, не обеспокоены политической размерностью европейской интеграции. Они принимают это как должное и больше озабочены своими собственными избирателями. Это и понятно, что большинство граждан государств Западной Европы, приученные к политической стабильности и экономическому благополучию последних нескольких десятилетий, не желают отказываться от преимуществ, которые им принес европейский интеграционный процесс.
Французы, например, не желают терять субсидии для фермеров, точно так же как они не стремятся отдать больше денег новым членам, чьи реформированные экономики отнимают у них рабочие места. Нежелание британцев отказаться от возврата Евросоюзом внесенных ими средств, ввиду того, что воспринимается как французский эгоизм, также можно понять, несмотря на тот факт, что такой подход наносит вред процессу укрупнения, который по всем другим направлениям Великобритания поддерживает.
Все-таки жители Восточной и Центральной Европы, которые все еще приходят в себя от ужасных политических катастроф, вызванных историческими европейскими демонами, находят силу национального эгоизма своих западноевропейских соратников несколько устрашающей. Европейская история полна катастроф, произошедших из-за близорукости национальных политических элит. Как много раз европейские лидеры думали, что они держат события под контролем лишь для того, чтобы снова спустить демонов с цепи?
Все это говорится не для того, чтобы предположить что, поскольку Евросоюз не может прийти к согласию относительно бюджета или конституции, то Европа приближается к еще одной исторической катастрофе. Но осторожность проявлять следует, и политические элиты больших национальных государств, в частности, должны взвешенно решить, не переигрывают ли они снова. Хотя развал зоны общей валюты, который может произойти из-за политических дрязг, кажется не очень вероятным в данный момент, его нельзя исключить полностью. Очевидно, что мы также не можем полностью исключить возможность последующего ослабления или дезинтеграции общеевропейских политических структур.
Для малых, все еще экономически уязвимых государств Восточной и Центральной Европы, Европа национальных государств, которые снова жестоко сражаются за свои собственные интересы, станет ночным кошмаром. Но это станет ночным кошмаром для всех европейских государств. Вероятно, Западные страны должны больше прислушиваться к тому, что говорят их новые партнеры. Соглашаясь пойти на значительные компромиссы, лидеры некоторых новых стран-участниц пытались среди всего прочего показать, что попытки вновь разжечь сильный национальный эгоизм в Европе являются опасной, или даже неподдающейся контролю, игрой.