БЕРЛИН. Через два месяца после прошлогоднего вторжения России в Украину Юрген Хабермас — возможно, самый популярный публичный интеллектуал Германии — опубликовал комментарий, положивший начало одним из самых ожесточенных политических дебатов в стране за последние десятилетия. Хабермас спросил, как Германии следует позиционировать себя в расширяющемся русско-украинском конфликте. Немцы до сих пор не пришли к единому мнению.
В начале войны на канцлера Германии Олафа Шольца обрушился шквал открытых писем за подписями сотен видных общественных деятелей. Некоторые заняли позицию «ястребов», выступая в поддержку решительных и активных действий со стороны Украины. Другие, с позиции «голубей», настаивали на урегулировании, которое позволило бы России заявить о какой-то победе и уберегло бы Европу от углубления и расширения конфликта. Хабермас отверг как воинственность первых, так и наивный пацифизм вторых. Вместо этого он поддержал осторожный подход Шольца, который в то время казался наиболее многообещающим в плане справедливого мирного урегулирования.
С тех пор война России с гражданским населением Украины интенсифицировалась, а Германия расширила свою военную и финансовую поддержку Украины до уровня, который было невозможно вообразить прошлой весной. Но через год после начала вторжения в коалиционном правительстве Шольца вновь слышны разногласия, а на его голову снова сыплются открытые письма.
БЕРЛИН. Через два месяца после прошлогоднего вторжения России в Украину Юрген Хабермас — возможно, самый популярный публичный интеллектуал Германии — опубликовал комментарий, положивший начало одним из самых ожесточенных политических дебатов в стране за последние десятилетия. Хабермас спросил, как Германии следует позиционировать себя в расширяющемся русско-украинском конфликте. Немцы до сих пор не пришли к единому мнению.
В начале войны на канцлера Германии Олафа Шольца обрушился шквал открытых писем за подписями сотен видных общественных деятелей. Некоторые заняли позицию «ястребов», выступая в поддержку решительных и активных действий со стороны Украины. Другие, с позиции «голубей», настаивали на урегулировании, которое позволило бы России заявить о какой-то победе и уберегло бы Европу от углубления и расширения конфликта. Хабермас отверг как воинственность первых, так и наивный пацифизм вторых. Вместо этого он поддержал осторожный подход Шольца, который в то время казался наиболее многообещающим в плане справедливого мирного урегулирования.
С тех пор война России с гражданским населением Украины интенсифицировалась, а Германия расширила свою военную и финансовую поддержку Украины до уровня, который было невозможно вообразить прошлой весной. Но через год после начала вторжения в коалиционном правительстве Шольца вновь слышны разногласия, а на его голову снова сыплются открытые письма.