БОСТОН – Когда-то считалось, что из 17 целей устойчивого развития, которые надо достигнуть к 2030 году, ликвидация голода является наиболее достижимой. Но после пандемии Covid-19 и нападения России на Украину мы потеряли 15 лет прогресса в расширении доступа к продовольствию. Глобального аграрного производства более чем достаточно для удовлетворения потребностей мира в питании, тем не менее дефицит продовольствия значителен и повсеместно увеличивается – даже в богатых странах. Особую тревогу вызывает существенное усиление голода в странах с низкими доходами.
Этот опасный разворот вспять объясняется резким ростом цен на продовольствие. Хуже того, ожидаются новые ценовые шоки из-за усугубляющегося изменения климата и усиления геополитической напряжённости. «Большая двадцатка», где в этом году председательствует Бразилии, а в 2025 году – ЮАР, должна разработать новый план стабилизации, чтобы справиться с этими угрозами.
Хотя мировые цены на продовольствие снизились с пиковых значений 2022 года, во многих странах они остаются высокими или даже продолжают рост, при этом наиболее резкие скачки цен обычно наблюдаются в беднейших странах. В сентябре 2023 года индекс цен на продовольствие, составляемый Продовольственной и сельскохозяйственной организацией ООН, снизился примерно на 11,5% (год к году). За тот же период средние цены на продовольствие в странах с низкими доходами увеличились на 30%. Это тревожная ситуация, поскольку в этих странах население тратит на питание 30-60% располагаемых доходов.
В мире цены на аграрную продукцию в целом снижаются, но на Глобальном Юге сохраняется инфляции цен на продовольствие, и одна из главных причин этого в девальвации местных валют, которая ведёт к росту стоимости импортируемых продуктов питания и топлива. Хотя после мирового финансового кризиса 2008 года начался приток капиталов в развивающиеся страны (из-за политики количественного смягчения в развитых странах), в последние годы он сменился оттоком из-за повышения процентных ставок в США и Европе. Этот отток капиталов ослабил валюты развивающихся стран, вынудив их центробанки повышать процентные ставки, хотя они рискуют спровоцировать экономический спад. Рост процентных ставок привёл также к увеличению расходов на обслуживание долга, истощая валютные резервы этих стран и сокращая их возможности платить за импорт продовольствия.
Зависимость развивающихся стран от глобальных сырьевых и финансовых рынков подрывает их усилия по обеспечению продовольственной безопасности. Чтобы исправить ситуацию, развитые и развивающиеся страны должны совместно разработать международные стратегии регулирования финансовых и сырьевых рынков, а также решения проблем с госдолгом. Впрочем, даже без такого сотрудничества развивающиеся страны могут уменьшить вредные последствия этой зависимости. Для этого им надо создавать партнёрства для накопления резервных запасов необходимых товаров, а также для координации политики управления движением капиталов.
Государственные резервные запасы базовых продуктов питания (особенно зерна) помогут предотвратить резкие повышения цен, которые вредны для потребителей, и избежать обвалов цен, которые вредны для фермеров. Ряд стран, включая Индию и Китай, уже давно используют такие резервы для проведения контрциклических операций на открытом рынке и для гарантии снабжения в чрезвычайных ситуациях. Ещё одно преимущество резервов в том, что они позволяют властям устанавливать такие требования к госзакупкам, которые стимулируют экологически устойчивые методы хозяйствования, а также диверсификацию выращиваемых культур.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Страны, у которых нет бюджетного пространства для создания значительных запасов, могли бы работать с региональными партнёрами для создания совместных запасов. Например, ЮАР, обладая крупнейшей экономикой на континенте, могла бы возглавить региональную инициативу создания запасов продовольствия в координации с Африканским союзом.
Кроме того, развивающиеся страны должны подумать о такой макропруденциальной политике и мерах управления счётом движения капиталов, которые предотвратят появление дестабилизирующих потоков капитала. В числе этих мер: установление лимитов и минимальных сроков для иностранных инвестиций в местные финансовые активы, введение требований резервирования для входящего капитала, использование дифференцированных налоговых ставок для отечественных и иностранных держателей активов. Правительства стран Глобального Юга успешно применяли эти подходы в 1990-е годы, и им следует к ним вернуться.
Центробанки богатых стран уже начали снижать процентные ставки из-за замедления темпов инфляции. Ожидаемое увеличение глобальной ликвидности должно будет облегчить введение новых мер управления движением капиталов, поскольку, если сделать это сейчас, когда финансовые условия жёстче, риск бегства капиталов усилится. Кроме того, развивающиеся страны уменьшат вероятность отпора со стороны мировых финансовых центров, если скоординируют работу по управлению движением капиталов, а не будут действовать в одиночку. Будучи крупными странами со средними доходами, Бразилия и ЮАР хорошо позиционированы, чтобы возглавить эту работу.
Наконец, сырьевые рынки – важнейшие из них находятся в США и Европе – должны строже регулироваться. Власти этих стран должны потребовать, чтобы вся торговля сырьём осуществлялась на регулируемых биржах, где действуют строгие требования к капиталу и марже, а позиции индивидуальных трейдеров лимитируются. Кроме того, они обязаны закрыть «лазейку своп-дилеров», чтобы ограничить спекуляции на сырьевых рынках теми инвесторами, которых не заботят ни производители, ни потребители.
Помимо требований изменения финансового регулирования в развитых странах, развивающиеся страны должны также подумать о систематических и скоординированных мерах на рынках фьючерсов на сырьевые товары. Эти меры дополнят инициативы по созданию запасов продовольствия и отобьют охоту к спекуляциям, тем самым уменьшив количество резервного зерна, необходимое для интервенций на физическом рынке.
Развивающиеся страны в «Большой двадцатке» хорошо понимают серьёзность угрозы дефицита продовольствия. Председательство Бразилии и ЮАР даёт шанс превратить это понимание в глобальные действия.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
World order is a matter of degree: it varies over time, depending on technological, political, social, and ideological factors that can affect the global distribution of power and influence norms. It can be radically altered both by broader historical trends and by a single major power's blunders.
examines the role of evolving power dynamics and norms in bringing about stable arrangements among states.
Donald Trump has left no doubt that he wants to build an authoritarian, illiberal world order based on traditional spheres of influence and agreements with other illiberal leaders. The only role that the European Union plays in his script is an obstacle that must be pushed aside.
warns that the European Union has no place in Donald Trump’s illiberal worldview.
Log in/Register
Please log in or register to continue. Registration is free.
БОСТОН – Когда-то считалось, что из 17 целей устойчивого развития, которые надо достигнуть к 2030 году, ликвидация голода является наиболее достижимой. Но после пандемии Covid-19 и нападения России на Украину мы потеряли 15 лет прогресса в расширении доступа к продовольствию. Глобального аграрного производства более чем достаточно для удовлетворения потребностей мира в питании, тем не менее дефицит продовольствия значителен и повсеместно увеличивается – даже в богатых странах. Особую тревогу вызывает существенное усиление голода в странах с низкими доходами.
Этот опасный разворот вспять объясняется резким ростом цен на продовольствие. Хуже того, ожидаются новые ценовые шоки из-за усугубляющегося изменения климата и усиления геополитической напряжённости. «Большая двадцатка», где в этом году председательствует Бразилии, а в 2025 году – ЮАР, должна разработать новый план стабилизации, чтобы справиться с этими угрозами.
Хотя мировые цены на продовольствие снизились с пиковых значений 2022 года, во многих странах они остаются высокими или даже продолжают рост, при этом наиболее резкие скачки цен обычно наблюдаются в беднейших странах. В сентябре 2023 года индекс цен на продовольствие, составляемый Продовольственной и сельскохозяйственной организацией ООН, снизился примерно на 11,5% (год к году). За тот же период средние цены на продовольствие в странах с низкими доходами увеличились на 30%. Это тревожная ситуация, поскольку в этих странах население тратит на питание 30-60% располагаемых доходов.
В мире цены на аграрную продукцию в целом снижаются, но на Глобальном Юге сохраняется инфляции цен на продовольствие, и одна из главных причин этого в девальвации местных валют, которая ведёт к росту стоимости импортируемых продуктов питания и топлива. Хотя после мирового финансового кризиса 2008 года начался приток капиталов в развивающиеся страны (из-за политики количественного смягчения в развитых странах), в последние годы он сменился оттоком из-за повышения процентных ставок в США и Европе. Этот отток капиталов ослабил валюты развивающихся стран, вынудив их центробанки повышать процентные ставки, хотя они рискуют спровоцировать экономический спад. Рост процентных ставок привёл также к увеличению расходов на обслуживание долга, истощая валютные резервы этих стран и сокращая их возможности платить за импорт продовольствия.
Зависимость развивающихся стран от глобальных сырьевых и финансовых рынков подрывает их усилия по обеспечению продовольственной безопасности. Чтобы исправить ситуацию, развитые и развивающиеся страны должны совместно разработать международные стратегии регулирования финансовых и сырьевых рынков, а также решения проблем с госдолгом. Впрочем, даже без такого сотрудничества развивающиеся страны могут уменьшить вредные последствия этой зависимости. Для этого им надо создавать партнёрства для накопления резервных запасов необходимых товаров, а также для координации политики управления движением капиталов.
Государственные резервные запасы базовых продуктов питания (особенно зерна) помогут предотвратить резкие повышения цен, которые вредны для потребителей, и избежать обвалов цен, которые вредны для фермеров. Ряд стран, включая Индию и Китай, уже давно используют такие резервы для проведения контрциклических операций на открытом рынке и для гарантии снабжения в чрезвычайных ситуациях. Ещё одно преимущество резервов в том, что они позволяют властям устанавливать такие требования к госзакупкам, которые стимулируют экологически устойчивые методы хозяйствования, а также диверсификацию выращиваемых культур.
Introductory Offer: Save 30% on PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Страны, у которых нет бюджетного пространства для создания значительных запасов, могли бы работать с региональными партнёрами для создания совместных запасов. Например, ЮАР, обладая крупнейшей экономикой на континенте, могла бы возглавить региональную инициативу создания запасов продовольствия в координации с Африканским союзом.
Кроме того, развивающиеся страны должны подумать о такой макропруденциальной политике и мерах управления счётом движения капиталов, которые предотвратят появление дестабилизирующих потоков капитала. В числе этих мер: установление лимитов и минимальных сроков для иностранных инвестиций в местные финансовые активы, введение требований резервирования для входящего капитала, использование дифференцированных налоговых ставок для отечественных и иностранных держателей активов. Правительства стран Глобального Юга успешно применяли эти подходы в 1990-е годы, и им следует к ним вернуться.
Центробанки богатых стран уже начали снижать процентные ставки из-за замедления темпов инфляции. Ожидаемое увеличение глобальной ликвидности должно будет облегчить введение новых мер управления движением капиталов, поскольку, если сделать это сейчас, когда финансовые условия жёстче, риск бегства капиталов усилится. Кроме того, развивающиеся страны уменьшат вероятность отпора со стороны мировых финансовых центров, если скоординируют работу по управлению движением капиталов, а не будут действовать в одиночку. Будучи крупными странами со средними доходами, Бразилия и ЮАР хорошо позиционированы, чтобы возглавить эту работу.
Наконец, сырьевые рынки – важнейшие из них находятся в США и Европе – должны строже регулироваться. Власти этих стран должны потребовать, чтобы вся торговля сырьём осуществлялась на регулируемых биржах, где действуют строгие требования к капиталу и марже, а позиции индивидуальных трейдеров лимитируются. Кроме того, они обязаны закрыть «лазейку своп-дилеров», чтобы ограничить спекуляции на сырьевых рынках теми инвесторами, которых не заботят ни производители, ни потребители.
Помимо требований изменения финансового регулирования в развитых странах, развивающиеся страны должны также подумать о систематических и скоординированных мерах на рынках фьючерсов на сырьевые товары. Эти меры дополнят инициативы по созданию запасов продовольствия и отобьют охоту к спекуляциям, тем самым уменьшив количество резервного зерна, необходимое для интервенций на физическом рынке.
Развивающиеся страны в «Большой двадцатке» хорошо понимают серьёзность угрозы дефицита продовольствия. Председательство Бразилии и ЮАР даёт шанс превратить это понимание в глобальные действия.