НЬЮ-ЙОРК. Как и большинство стоящих дел, сокращение углеродного загрязнения связано с расходами. Если бы не эти расходы, изменение климата не являлось бы проблемой, по крайней мере, с узкой экономической точки зрения. Однако изменение климата и те требования, которые оно ставит перед нами, также являются глубоко политическим вопросом. Теперь, когда прямые экономические издержки борьбы с изменением климата снизились, дискуссия смещается в сторону политических и социальных трудностей перехода от ископаемого топлива к низкоуглеродному и высокоэффективному миру.
Что касается экономических издержек, меры по борьбе с изменением климата становятся все более доступными во всех отношениях. Стоимость солнечных фотоэлектрических (PV) панелей упала более чем на 85% менее чем за десять лет и более чем на 99% с тех пор, как первые панели стали появляться на крышах жилых домов в начале 1980-х годов. Все это привело к стремительному росту производства солнечных фотоэлектрических систем, а прогнозы указывают на четырехкратное увеличение данного сектора к концу этого десятилетия. Солнечная энергия – самый быстрорастущий источник выработки электроэнергии; и ветроэнергетика не отстает.
Но впереди еще долгий путь. Во всем мире уголь остается основным источником общего производства электроэнергии, так же как и нефть для общего энергопотребления (включая передвижение людей и товаров по воде, суше и воздуху). Если вкратце, в этом и заключается климатическая проблема: стоимость возобновляемых источников энергии достигает нового минимума, но старые, более грязные формы энергии по-прежнему применяются повсеместно и пользуются спросом. Конечный результат очевиден, как и тенденции: «зеленый» переход обязательно произойдет. Вопрос только в том, будет ли он продвигаться достаточно быстро, чтобы сдержать риски климатического бездействия.
Очевидно, что недостаточно смотреть только на издержки сокращения углеродного загрязнения; их нужно сравнивать с издержками неконтролируемого изменения климата. Кроме того, эти издержки никогда не распределялись и не будут распределяться равномерно. Угледобывающие компании и производители двигателей внутреннего сгорания неизбежно будут нести бóльшую часть затрат на борьбу с изменением климата, в то время как на бедные и уязвимые сообщества будет ложиться основное бремя бездействия в отношении изменения климата. И в любом случае эти издержки несопоставимы: цена бездействия намного превышает затраты на сокращение выбросов углекислого газа.
Чтобы понять причины такого разрыва, необходимо рассмотреть этот вопрос с точки зрения «социальных издержек углерода», которые отражают полную стоимость каждой тонны CO2, выбрасываемой сегодня в экономику, окружающую среду и общество. Вычислить эту цифру непросто, поэтому ее называют «святым Граалем» климатической экономики – единственным показателем, который отражает общую картину. Двумя ключевыми факторами в расчетах являются оценка фактического ущерба, наносимого климату каждой тонной СО2, и перевод этой оценки в доллары по текущему курсу с использованием ставки дисконтирования.
По весьма консервативным оценкам, текущая социальная стоимость углерода составляет около 50 долларов США за тонну. Я говорю «весьма консервативным», потому что эта цифра получена от межведомственной рабочей группы правительства США, использующей методы, которые в значительной степени были разработаны более десяти лет назад. С тех пор климатическая экономика значительно продвинулась вперед, так что пересчет почти наверняка даст цену, намного превышающую 100 долларов за тонну. Это означает, что для такой страны, как Венгрия, которая выбрасывает около 50 миллионов тонн CO2 в год, ущерб, причиненный сохранением выбросов на текущем уровне, составляет более 5 миллиардов долларов в год, или примерно одну шестую ее бюджета в 2019 году.
Несмотря на то что оценки социальных издержек углерода связаны с серьезной неопределенностью, реальные издержки почти наверняка превышают текущие оценки, и это значит, что нам нужна еще более амбициозная климатическая политика. В то же время неопределенность относительно издержек сокращения выбросов углерода указывает в противоположном направлении. Специалисты по энергетическому моделированию постоянно переоценивают стоимость возобновляемых источников энергии, таких как солнечные фотоэлектрические системы, и, таким образом, недооценивают скорость их внедрения.
Причина заключается в том, что существует принципиальное различие между ископаемым топливом и возобновляемыми источниками энергии. В то время как нефть, уголь и газ являются товарами с колеблющимися рыночными ценами, солнечная энергия, ветер и батареи – это технологии, цены на которые со временем могут только снижаться. Да, солнечные панели и батареи, в частности, зависят от дефицитных металлов, поставки которых сами по себе сопряжены с определенными политическими рисками; однако в результате технологических усовершенствований управляемость этим дефицитом будет только повышаться.
Государственная политика будет играть центральную роль в этой динамике: она влияет и на спрос и на предложение низкоуглеродных и безуглеродных технологий, предлагая как пряник, так и кнут внутри страны и за ее пределами. Первопроходцы в этом направлении могут рассчитывать на огромные выгоды. Не зря «зеленый» переход рассматривается не только как энергетический, но и как геополитический вопрос. Мы переживаем исторический переход от нефтегосударств к «электрогосударствам».
Именно поэтому Китай так горячо поддерживает быстрое расширение своей отрасли возобновляемых источников энергии, особенно производство солнечных фотоэлектрических панелей, батарей и ветряных турбин. Хотя такое государственное спонсорство само по себе связано с определенными издержками, промышленная политика Китая позволила ему добиться глобального господства над некоторыми ключевыми технологиями будущего. В настоящее время в стране производится более 70% всех солнечных панелей, около 70% литий-ионных батарей и почти половина всех ветряных турбин.
В то же время Европейский союз был больше сосредоточен на мерах со стороны спроса как путем ценообразования и регулирования выбросов CO2 и других парниковых газов, так и путем субсидирования внедрения низкоуглеродных альтернатив. Эти два подхода тесно связаны, причем субсидии часто приводят к более амбициозной политике ценообразования в будущем.
Зеленый переход сопряжен с издержками; но они не только оправданы, но и меркнут по сравнению с ценой бездействия. Постоянно падающая стоимость возобновляемых источников энергии не отменяет необходимости политических действий в области изменения климата. И все же она определенно делает наш выбор намного проще.
НЬЮ-ЙОРК. Как и большинство стоящих дел, сокращение углеродного загрязнения связано с расходами. Если бы не эти расходы, изменение климата не являлось бы проблемой, по крайней мере, с узкой экономической точки зрения. Однако изменение климата и те требования, которые оно ставит перед нами, также являются глубоко политическим вопросом. Теперь, когда прямые экономические издержки борьбы с изменением климата снизились, дискуссия смещается в сторону политических и социальных трудностей перехода от ископаемого топлива к низкоуглеродному и высокоэффективному миру.
Что касается экономических издержек, меры по борьбе с изменением климата становятся все более доступными во всех отношениях. Стоимость солнечных фотоэлектрических (PV) панелей упала более чем на 85% менее чем за десять лет и более чем на 99% с тех пор, как первые панели стали появляться на крышах жилых домов в начале 1980-х годов. Все это привело к стремительному росту производства солнечных фотоэлектрических систем, а прогнозы указывают на четырехкратное увеличение данного сектора к концу этого десятилетия. Солнечная энергия – самый быстрорастущий источник выработки электроэнергии; и ветроэнергетика не отстает.
Но впереди еще долгий путь. Во всем мире уголь остается основным источником общего производства электроэнергии, так же как и нефть для общего энергопотребления (включая передвижение людей и товаров по воде, суше и воздуху). Если вкратце, в этом и заключается климатическая проблема: стоимость возобновляемых источников энергии достигает нового минимума, но старые, более грязные формы энергии по-прежнему применяются повсеместно и пользуются спросом. Конечный результат очевиден, как и тенденции: «зеленый» переход обязательно произойдет. Вопрос только в том, будет ли он продвигаться достаточно быстро, чтобы сдержать риски климатического бездействия.
Очевидно, что недостаточно смотреть только на издержки сокращения углеродного загрязнения; их нужно сравнивать с издержками неконтролируемого изменения климата. Кроме того, эти издержки никогда не распределялись и не будут распределяться равномерно. Угледобывающие компании и производители двигателей внутреннего сгорания неизбежно будут нести бóльшую часть затрат на борьбу с изменением климата, в то время как на бедные и уязвимые сообщества будет ложиться основное бремя бездействия в отношении изменения климата. И в любом случае эти издержки несопоставимы: цена бездействия намного превышает затраты на сокращение выбросов углекислого газа.
Чтобы понять причины такого разрыва, необходимо рассмотреть этот вопрос с точки зрения «социальных издержек углерода», которые отражают полную стоимость каждой тонны CO2, выбрасываемой сегодня в экономику, окружающую среду и общество. Вычислить эту цифру непросто, поэтому ее называют «святым Граалем» климатической экономики – единственным показателем, который отражает общую картину. Двумя ключевыми факторами в расчетах являются оценка фактического ущерба, наносимого климату каждой тонной СО2, и перевод этой оценки в доллары по текущему курсу с использованием ставки дисконтирования.
По весьма консервативным оценкам, текущая социальная стоимость углерода составляет около 50 долларов США за тонну. Я говорю «весьма консервативным», потому что эта цифра получена от межведомственной рабочей группы правительства США, использующей методы, которые в значительной степени были разработаны более десяти лет назад. С тех пор климатическая экономика значительно продвинулась вперед, так что пересчет почти наверняка даст цену, намного превышающую 100 долларов за тонну. Это означает, что для такой страны, как Венгрия, которая выбрасывает около 50 миллионов тонн CO2 в год, ущерб, причиненный сохранением выбросов на текущем уровне, составляет более 5 миллиардов долларов в год, или примерно одну шестую ее бюджета в 2019 году.
BLACK FRIDAY SALE: Subscribe for as little as $34.99
Subscribe now to gain access to insights and analyses from the world’s leading thinkers – starting at just $34.99 for your first year.
Subscribe Now
Несмотря на то что оценки социальных издержек углерода связаны с серьезной неопределенностью, реальные издержки почти наверняка превышают текущие оценки, и это значит, что нам нужна еще более амбициозная климатическая политика. В то же время неопределенность относительно издержек сокращения выбросов углерода указывает в противоположном направлении. Специалисты по энергетическому моделированию постоянно переоценивают стоимость возобновляемых источников энергии, таких как солнечные фотоэлектрические системы, и, таким образом, недооценивают скорость их внедрения.
Причина заключается в том, что существует принципиальное различие между ископаемым топливом и возобновляемыми источниками энергии. В то время как нефть, уголь и газ являются товарами с колеблющимися рыночными ценами, солнечная энергия, ветер и батареи – это технологии, цены на которые со временем могут только снижаться. Да, солнечные панели и батареи, в частности, зависят от дефицитных металлов, поставки которых сами по себе сопряжены с определенными политическими рисками; однако в результате технологических усовершенствований управляемость этим дефицитом будет только повышаться.
Государственная политика будет играть центральную роль в этой динамике: она влияет и на спрос и на предложение низкоуглеродных и безуглеродных технологий, предлагая как пряник, так и кнут внутри страны и за ее пределами. Первопроходцы в этом направлении могут рассчитывать на огромные выгоды. Не зря «зеленый» переход рассматривается не только как энергетический, но и как геополитический вопрос. Мы переживаем исторический переход от нефтегосударств к «электрогосударствам».
Именно поэтому Китай так горячо поддерживает быстрое расширение своей отрасли возобновляемых источников энергии, особенно производство солнечных фотоэлектрических панелей, батарей и ветряных турбин. Хотя такое государственное спонсорство само по себе связано с определенными издержками, промышленная политика Китая позволила ему добиться глобального господства над некоторыми ключевыми технологиями будущего. В настоящее время в стране производится более 70% всех солнечных панелей, около 70% литий-ионных батарей и почти половина всех ветряных турбин.
В то же время Европейский союз был больше сосредоточен на мерах со стороны спроса как путем ценообразования и регулирования выбросов CO2 и других парниковых газов, так и путем субсидирования внедрения низкоуглеродных альтернатив. Эти два подхода тесно связаны, причем субсидии часто приводят к более амбициозной политике ценообразования в будущем.
Зеленый переход сопряжен с издержками; но они не только оправданы, но и меркнут по сравнению с ценой бездействия. Постоянно падающая стоимость возобновляемых источников энергии не отменяет необходимости политических действий в области изменения климата. И все же она определенно делает наш выбор намного проще.