ПЕКИН – В 2018 году американо-китайский торговый конфликт изменил мировой экономический и финансовый ландшафт, и этот процесс может продолжаться ещё долгие годы. Ситуация выглядела иначе ещё буквально в мае, когда казалось, что вот-вот будет достигнуто двустороннее торговое соглашение. Но в последнюю минуту США свернули эту работу, и с тех пор стала нарастать напряжённость: администрация президента Дональда Трампа вводит пошлины на широкий спектр китайских экспортных товаров, а Китай отвечает тем же.
Потенциально этими мерами могут быть затронуты товары на беспрецедентную сумму $600 млрд, поэтому стоит задуматься о том, насколько в реальности полезны пошлины для корректировки дисбаланса счёта текущих операций, ведь именно такова заявленная цель Трампа. Большинство экономистов рассматривают внешнюю торговлю с точки зрения многосторонних операций, акцентируя внимание на общем балансе страны в торговле с остальным миром. А у США дефицит во внешней торговле наблюдается с 1976 года.
Внешнеторговый дефицит США достиг пика в 2006 году (5,5% ВВП), однако обычно он равен примерно 3% ВВП. В 2017 году дефицит составил $552 млрд; в абсолютных цифрах это самый большой торговый дефицит в мире. Внешнеторговый дефицит растёт, когда страна тратит больше, чем производит. А это значит, что причиной дефицита является не столько внешняя торговля, сколько размер внутренних сбережений и инвестиционное поведение. В США размер инвестиций достигает 21% ВВП, что соответствует среднему уровню развитых стран (22%), а размер сбережений равен менее 19%, что намного ниже, чем у сравнимых с Америкой стран.
Уровень сбережений в США отражает поведение как государственного сектора, так и частного. Уровень личных сбереженийсоставлял всего лишь 3% накануне финансового кризиса 2008 года, но затем подскочил до 7%. Однако этот уровень по-прежнему значительно ниже, чем в начале 1990-х годов. Между тем, государственный сектор в США исторически сберегает ещё меньше средств. Лишь пять лет из последних 50-ти у США был профицит федерального бюджета, а с 2002 года дефицит бюджета в среднем постоянно превышает 4% ВВП. В 2018 году дефицит вырос на 17% из-за снижения налогов и повышения оборонных расходов, что ещё больше сократило размер государственных сбережений.
Фундаментальной причиной низкого уровня сбережений в США является статус доллара – это главная мировая резервная валюта. Доминирование доллара обеспечивает Америке «непомерную привилегию», как метко выразился Валери Жискар д’Эстен, будучи министром финансов Франции. Эта привилегия позволяет США финансировать дефицит бюджета с минимальными внешними ограничениями, занимая всё больше средств за рубежом и одновременно всё меньше сберегая внутри страны. К концу 2017 года половиной из $12 триллионов общей стоимости казначейских облигаций США, не принадлежащих государству и подлежащих погашению, владели иностранцы.
При многостороннем подходе становится ясно, что дефицит счёта текущих операций США можно снизить лишь с помощью структурных реформ, призванных устранить дисбаланс между внутренними сбережениями и инвестициями. Проведение таких реформ становится особенно насущным из-за бесконтрольного роста обязательных расходов, а также из-за того, что односторонние действия США во внешней торговле ставят под угрозу мировое доверие к доллару.
Don’t miss our next event, taking place at the AI Action Summit in Paris. Register now, and watch live on February 10 as leading thinkers consider what effective AI governance demands.
Register Now
Несмотря на все эти экономические реалии, администрация Трампа выбрала двусторонние подходы. Вводимые ею пошлины на китайский экспорт призваны улучшить баланс США в торговле именно с Китаем. Но если США начнут импортировать меньше из Китая, они будут просто больше импортировать из других стран. Общий внешнеторговый дефицит страны, скорее всего, останется неизменным или даже увеличится, как показывают последние данные.
Хуже того, с пошлинами связаны серьёзные издержки. Как отмечал американский экономист Генри Джордж ещё 132 года назад, «протекционизм учит нас делать самим себе в мирное время то же самое, что враги стремятся сделать нам во времена войны». И действительно, в истории было множество случаев, когда из-за повышения пошлин экономический спад превращался в сильную депрессию. И даже сейчас, в период экономического роста, пошлины администрации Трампа не просто заставят американцев платить больше за импорт, но и ослабят производство в США, искажая стимулы для бизнеса и способствуя ошибочному распределению ресурсов. Кроме того, пошлины трудно отменять, поскольку они порождают корыстные интересы и стимулируют ответные меры других стран.
Тем не менее, несмотря на высокие долгосрочные издержки, пошлины являются заманчивым политическим инструментом, потому что они позволяют правительствам предлагать краткосрочные подсластители вместо горьких пилюль структурных реформ. Но если политики готовы закрывать глаза на риски протекционизма, то рынки этого делать не готовы, что доказывает волатильность на фондовом рынке США в октябре 2018 года.
Что же касается Китая, то он выбрал многосторонние подходы к внешней торговле, и поэтому сокращает внешние дисбалансы с помощью структурных реформ. В отличие от США, у Китая было слишком много сбережений и слишком мало расходов. Но на протяжении десяти лет, прошедших после мирового финансового кризиса, Китай предпринял ряд мер с целью сократить разрыв в доходах между городом и деревней и укрепить систему социальной защиты, тем самым, повысив потребление и снизив размер сбережений.
Эти реформы позволили сократить профицит счёта текущих операций Китая с почти 10% до 1% ВВП в течение минувшего десятилетия. По итогам первых трёх кварталов 2018 года расходы на конечное потребление обеспечили почти 80% прироста китайского ВВП, а это означает, что рост экономики всё больше определяется внутренним спросом. Активно сокращая внешний профицит, Китай продемонстрировал, что является не меркантилистской державой, а ответственным глобальным игроком, который стремится к сбалансированному и устойчивому долгосрочному росту экономики.
В будущем Китаю следует продолжать проведение структурных реформ, которые призваны открыть экономику страны, в том числе улучшать защиту интеллектуальной собственности и выравнивать условия конкуренции между отечественными и зарубежными компаниями. Эти цели полностью соответствуют задаче обеспечения сбалансированного, устойчивого роста экономики.
Да, Китай винят в том, что он лишь рассуждает об открытости. Особенно часто это делают иностранные инвесторы, сталкивающиеся с трудностями при выходе на китайский рынок. Но реальная проблема не в отсутствии готовности к реформам, а скорее в административных барьерах, на которые жалуются и местные компании. Ряд новых мер, например, реализация программы «один визит, одна поездка, один документ» в провинции Чжэцзян, показывают, что Китай серьёзно настроен улучшать деловой климат для всех.
В среднесрочной и долгосрочной перспективе многое будет зависеть от того, какие подходы возобладают – многосторонние или двусторонние. Очевидно, что многосторонний взгляд на внешнюю торговлю позволяет лучше, чем двусторонние подходы, понять природу торговых дисбалансов, а структурные реформы являются более предпочтительной альтернативой пошлинам. В конечном итоге внешние дисбалансы можно устранить, лишь корректируя внутренние дисбалансы. Китай придерживается этого принципа, и поэтому его экономика будет и дальше становиться всё более сбалансированной и устойчивой, причём вне зависимости от того, какой путь выберут США.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
ПЕКИН – В 2018 году американо-китайский торговый конфликт изменил мировой экономический и финансовый ландшафт, и этот процесс может продолжаться ещё долгие годы. Ситуация выглядела иначе ещё буквально в мае, когда казалось, что вот-вот будет достигнуто двустороннее торговое соглашение. Но в последнюю минуту США свернули эту работу, и с тех пор стала нарастать напряжённость: администрация президента Дональда Трампа вводит пошлины на широкий спектр китайских экспортных товаров, а Китай отвечает тем же.
Потенциально этими мерами могут быть затронуты товары на беспрецедентную сумму $600 млрд, поэтому стоит задуматься о том, насколько в реальности полезны пошлины для корректировки дисбаланса счёта текущих операций, ведь именно такова заявленная цель Трампа. Большинство экономистов рассматривают внешнюю торговлю с точки зрения многосторонних операций, акцентируя внимание на общем балансе страны в торговле с остальным миром. А у США дефицит во внешней торговле наблюдается с 1976 года.
Внешнеторговый дефицит США достиг пика в 2006 году (5,5% ВВП), однако обычно он равен примерно 3% ВВП. В 2017 году дефицит составил $552 млрд; в абсолютных цифрах это самый большой торговый дефицит в мире. Внешнеторговый дефицит растёт, когда страна тратит больше, чем производит. А это значит, что причиной дефицита является не столько внешняя торговля, сколько размер внутренних сбережений и инвестиционное поведение. В США размер инвестиций достигает 21% ВВП, что соответствует среднему уровню развитых стран (22%), а размер сбережений равен менее 19%, что намного ниже, чем у сравнимых с Америкой стран.
Уровень сбережений в США отражает поведение как государственного сектора, так и частного. Уровень личных сбереженийсоставлял всего лишь 3% накануне финансового кризиса 2008 года, но затем подскочил до 7%. Однако этот уровень по-прежнему значительно ниже, чем в начале 1990-х годов. Между тем, государственный сектор в США исторически сберегает ещё меньше средств. Лишь пять лет из последних 50-ти у США был профицит федерального бюджета, а с 2002 года дефицит бюджета в среднем постоянно превышает 4% ВВП. В 2018 году дефицит вырос на 17% из-за снижения налогов и повышения оборонных расходов, что ещё больше сократило размер государственных сбережений.
Фундаментальной причиной низкого уровня сбережений в США является статус доллара – это главная мировая резервная валюта. Доминирование доллара обеспечивает Америке «непомерную привилегию», как метко выразился Валери Жискар д’Эстен, будучи министром финансов Франции. Эта привилегия позволяет США финансировать дефицит бюджета с минимальными внешними ограничениями, занимая всё больше средств за рубежом и одновременно всё меньше сберегая внутри страны. К концу 2017 года половиной из $12 триллионов общей стоимости казначейских облигаций США, не принадлежащих государству и подлежащих погашению, владели иностранцы.
При многостороннем подходе становится ясно, что дефицит счёта текущих операций США можно снизить лишь с помощью структурных реформ, призванных устранить дисбаланс между внутренними сбережениями и инвестициями. Проведение таких реформ становится особенно насущным из-за бесконтрольного роста обязательных расходов, а также из-за того, что односторонние действия США во внешней торговле ставят под угрозу мировое доверие к доллару.
PS Events: AI Action Summit 2025
Don’t miss our next event, taking place at the AI Action Summit in Paris. Register now, and watch live on February 10 as leading thinkers consider what effective AI governance demands.
Register Now
Несмотря на все эти экономические реалии, администрация Трампа выбрала двусторонние подходы. Вводимые ею пошлины на китайский экспорт призваны улучшить баланс США в торговле именно с Китаем. Но если США начнут импортировать меньше из Китая, они будут просто больше импортировать из других стран. Общий внешнеторговый дефицит страны, скорее всего, останется неизменным или даже увеличится, как показывают последние данные.
Хуже того, с пошлинами связаны серьёзные издержки. Как отмечал американский экономист Генри Джордж ещё 132 года назад, «протекционизм учит нас делать самим себе в мирное время то же самое, что враги стремятся сделать нам во времена войны». И действительно, в истории было множество случаев, когда из-за повышения пошлин экономический спад превращался в сильную депрессию. И даже сейчас, в период экономического роста, пошлины администрации Трампа не просто заставят американцев платить больше за импорт, но и ослабят производство в США, искажая стимулы для бизнеса и способствуя ошибочному распределению ресурсов. Кроме того, пошлины трудно отменять, поскольку они порождают корыстные интересы и стимулируют ответные меры других стран.
Тем не менее, несмотря на высокие долгосрочные издержки, пошлины являются заманчивым политическим инструментом, потому что они позволяют правительствам предлагать краткосрочные подсластители вместо горьких пилюль структурных реформ. Но если политики готовы закрывать глаза на риски протекционизма, то рынки этого делать не готовы, что доказывает волатильность на фондовом рынке США в октябре 2018 года.
Что же касается Китая, то он выбрал многосторонние подходы к внешней торговле, и поэтому сокращает внешние дисбалансы с помощью структурных реформ. В отличие от США, у Китая было слишком много сбережений и слишком мало расходов. Но на протяжении десяти лет, прошедших после мирового финансового кризиса, Китай предпринял ряд мер с целью сократить разрыв в доходах между городом и деревней и укрепить систему социальной защиты, тем самым, повысив потребление и снизив размер сбережений.
Эти реформы позволили сократить профицит счёта текущих операций Китая с почти 10% до 1% ВВП в течение минувшего десятилетия. По итогам первых трёх кварталов 2018 года расходы на конечное потребление обеспечили почти 80% прироста китайского ВВП, а это означает, что рост экономики всё больше определяется внутренним спросом. Активно сокращая внешний профицит, Китай продемонстрировал, что является не меркантилистской державой, а ответственным глобальным игроком, который стремится к сбалансированному и устойчивому долгосрочному росту экономики.
В будущем Китаю следует продолжать проведение структурных реформ, которые призваны открыть экономику страны, в том числе улучшать защиту интеллектуальной собственности и выравнивать условия конкуренции между отечественными и зарубежными компаниями. Эти цели полностью соответствуют задаче обеспечения сбалансированного, устойчивого роста экономики.
Да, Китай винят в том, что он лишь рассуждает об открытости. Особенно часто это делают иностранные инвесторы, сталкивающиеся с трудностями при выходе на китайский рынок. Но реальная проблема не в отсутствии готовности к реформам, а скорее в административных барьерах, на которые жалуются и местные компании. Ряд новых мер, например, реализация программы «один визит, одна поездка, один документ» в провинции Чжэцзян, показывают, что Китай серьёзно настроен улучшать деловой климат для всех.
В среднесрочной и долгосрочной перспективе многое будет зависеть от того, какие подходы возобладают – многосторонние или двусторонние. Очевидно, что многосторонний взгляд на внешнюю торговлю позволяет лучше, чем двусторонние подходы, понять природу торговых дисбалансов, а структурные реформы являются более предпочтительной альтернативой пошлинам. В конечном итоге внешние дисбалансы можно устранить, лишь корректируя внутренние дисбалансы. Китай придерживается этого принципа, и поэтому его экономика будет и дальше становиться всё более сбалансированной и устойчивой, причём вне зависимости от того, какой путь выберут США.