ЛОНДОН – Изменение климата зависит от итогов ноябрьских выборов президента США. Второе президентство Дональда Трампа может привести к увеличению выбросов углекислого газа на четыре миллиарда тонн к 2030 году, что уничтожит прогресс, достигнутый при президенте Джо Байдене. Напротив, вице-президент Камала Харрис, предполагаемый кандидат в президенты от Демократической партии, зарекомендовала себя как жёсткий борец с загрязнителями природы, работая генеральным прокурором штата Калифорния.
Тем временем правый поворот и сложная коалиционная политика в Европе вызвали замедление глобальной борьбы с изменением климата. Пока западные демократии пытаются справиться с усилением политической неопределенности, задача спасти планету ложится на плечи рынков капитала.
Увы, наша финансовая система столкнулась с классической дилеммой заключенного: в одиночку любой организации слишком дорого заниматься декарбонизацией, пока остальные продолжают извлекать прибыль из углеродоёмких инвестпортфелей. Однако, если все владельцы и управляющие активами обязуются сокращать выбросы CO2 и поддерживать справедливый климатический переход, который защищает работников, местные сообщества и потребителей, они смогут создать долгосрочную стоимость и обеспечить процветание для всех.
Неудобная правда в том, что без решительной климатической политики (например, введение платы за углерод и отмена субсидирования ископаемых видов топлива для перенаправления капиталов в сектор чистой энергетики) не будет стимулов для коллективных действий. В мире, где выгодно загрязнять природу, инвесторы будут склонны поддерживать компании с экологически неустойчивыми методами работы, перекладывая бремя энергоперехода на остальных, а в итоге ухудшая положение всех.
Вопреки надеждам активистов, не всегда борьба с изменением климата выгодна каждому. Этот уникальный переходный процесс, со своими особыми финансовыми и политическими рисками и возможностями, приводит к появлению победителей и проигравших во всей инвестиционной цепочке. И поэтому вопрос заключается в том, смогут ли крупнейшие владельцы и управляющие активами повести рынки к достижению климатических целей и получить достаточную финансовую отдачу.
Ответ: да. Но для этого нужны три больших стратегических изменения. Во-первых, инвесторы должны вести диалог с компаниями с высоким уровнем выбросов парниковых газов, а не просто избавляться от инвестиций в эти компании. Агитация за распродажу этих активов часто провоцирует ответные попытки защитить индустрию ископаемого топлива, в то время как диалог с компаниями-загрязнителями и мониторинг достигнутого ими прогресса приносит больше ощутимой пользы для климата, чем просто декарбонизация инвестпортфеля.
At a time of escalating global turmoil, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided.
Subscribe to Digital or Digital Plus now to secure your discount.
Subscribe Now
В 2023 года экономисты Келли Шу и Сэмюэл Харцмарк проанализировали данные о выбросах парниковых газов у более чем 3000 компаний за примерно двадцать лет и выяснили, что у «коричневых» компаний с высоким уровнем выбросов их объём в среднем был в 261 раз больше, чем у «зелёных» фирм. Это означает, что сокращение выбросов парниковых газов у нефтегазовой компании на 1% гораздо больше повлияет на окружающую среду, чем достижение нетто-нулевого уровня выбросов технологической компанией или банком. Власти должны учитывать эти выводы на фоне роста геополитической напряженности и в ситуации, когда собственное производство ископаемого топлива обретает особую важность для энергобезопасности и сдерживания роста цен.
Во-вторых, инвесторы должны активно добиваться сокращения выбросов, а не пассивно инвестировать в низкоуглеродные отрасли. Как показал опыт последних лет, у торгуемых на бирже фондов ESG-инвестиций (ESG означает экологическое, социальное и корпоративное управление) результаты оказались хуже, чем в целом у рынка, при этом они не смогли активизировать климатические действия.
Кроме того, стало совершенно очевидно, что большие технокомпании, в том числе Meta (Facebook), Apple, Amazon, Netflix, Alphabet (Google), склонны доминировать в паевых фондах устойчивого развития. Хотя на первый взгляд эти фонды могут показаться экологически полезными, выяснилось, что они лишают капиталов компании с высоким уровнем выбросов и тем самым непреднамеренно оставляют ключевые отрасли без ресурсов, необходимых для инвестиций в переход к чистой энергетике.
Напротив, активные фонды, поощряющие декарбонизацию в углеродоёмких компаниях, могут усилить борьбу с изменением климата, направляя инвестиции в возобновляемую энергетику и сектор управления отходами. Ярким примером такого подхода стал «План климатических действий» Калифорнийской системы пенсионного обеспечения госслужащих. Этот план стоимостью $100 млрд призван усовершенствовать производство цемента и модернизировать объекты, связанные с ископаемыми видами топлива.
Данные не убеждают в том, что одной лишь декарбонизацией инвестпортфеля можно сократить выбросы парниковых газов. Чтобы поддержать переход к чистой энергетике, институциональные инвесторы должны работать с отраслями с высоким и низким уровнем выбросов парниковых газов, подталкивая углеродоёмкие компании раскрывать информацию о своих выбросах и сокращать негативное влияние выбросов на рыночную оценку их акций. Переход к низкоуглеродной экономике требует значительных долгосрочных инвестиций, поэтому институциональные инвесторы могут также направлять капиталы в новые технологии, например, экологически устойчивую авиацию и безопасную атомную энергетику.
Наконец, инвесторы должны воспользоваться уникальными рыночными возможностями, возникшими из-за слабости национальной климатической политики. По данным Международного энергетического агентства, в 2024 году инвестиции в чистую энергетику превысят $2 трлн. Это примерно вдвое больше объёма инвестиций в ископаемое топливо.
Да, вторая администрация Трампа может поставить под угрозу эпохальный закон администрации Байдена «О снижении инфляции». Однако торможение зелёных инвестиций не является чем-то неизбежным, потому что стимулы этого закона (включая $369 млрд налоговых льгот и субсидий для чистой энергетики) одобрили избиратели, инвесторы, компании, власти штатов и муниципалитетов и даже некоторые законодатели- республиканцы. Невозможно игнорировать эффект закона «О снижении инфляции»: за первый год его действия в чистую энергетику было привлечено $240 млрд инвестиций.
Зелёные инвестиции дают институциональным инвесторам возможность справиться с волатильностью, внести вклад в борьбу с изменением климата, получить доходы. Однако нынешние нерегулируемые углеродные рынки создают впечатление, что для компаний приоритетом стали углеродные офсеты, а не значимая декарбонизация, полезная для местных сообществ. Инициативы климатических и финансовых экспертов, например Совет по добросовестности на добровольном углеродном рынке, могли бы сыграть ключевую роль в установлении стандартов для углеродных единиц и поддержания добросовестности на рынке, тем самым помогая масштабировать этот важный инструмент климатического финансирования.
Каким бы ни был политический климат, 2024 год, похоже, превзойдёт 2023-й, став самым жарким за всю историю наблюдений. В экономике, в которой превыше всего ценится финансовая доходность, каждая компания, естественно, сосредоточена на прибылях. Но узкое внимание к прибылям игнорирует катастрофические последствия учащающихся экстремальных погодных явлений – ураганов, наводнений и лесных пожаров.
В условиях, когда климатические потрясения становятся более интенсивными, крупные институциональные инвесторы могли бы возглавить зелёный переход, продолжая обеспечивать финансовую доходность и приближая нас к достижению целей снижения выбросов парниковых газов, установленных Парижским климатическим соглашением 2015 года. Настало время, чтобы рынки проявили себя и помогли нам выиграть в решающей битве нашего времени.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
According to the incoming chair of US President Donald Trump’s
Council of Economic Advisers, America runs large trade deficits and
struggles to compete in manufacturing because foreign demand for US
financial assets has made the dollar too strong. It is not a persuasive
argument.
is unpersuaded by the argument made by presidential advisers for unilaterally restructuring global trade.
By launching new trade wars and ordering the creation of a Bitcoin reserve, Donald Trump is assuming that US trade partners will pay any price to maintain access to the American market. But if he is wrong about that, the dominance of the US dollar, and all the advantages it confers, could be lost indefinitely.
doubts the US administration can preserve the greenback’s status while pursuing its trade and crypto policies.
Diane Coyle
suggests ways to account for “free” digital services in economic frameworks, considers how to prevent the emergence of AI monopolies, warns that cutting funding for basic research is tantamount to destroying the US economy’s foundations, and more.
ЛОНДОН – Изменение климата зависит от итогов ноябрьских выборов президента США. Второе президентство Дональда Трампа может привести к увеличению выбросов углекислого газа на четыре миллиарда тонн к 2030 году, что уничтожит прогресс, достигнутый при президенте Джо Байдене. Напротив, вице-президент Камала Харрис, предполагаемый кандидат в президенты от Демократической партии, зарекомендовала себя как жёсткий борец с загрязнителями природы, работая генеральным прокурором штата Калифорния.
Тем временем правый поворот и сложная коалиционная политика в Европе вызвали замедление глобальной борьбы с изменением климата. Пока западные демократии пытаются справиться с усилением политической неопределенности, задача спасти планету ложится на плечи рынков капитала.
Увы, наша финансовая система столкнулась с классической дилеммой заключенного: в одиночку любой организации слишком дорого заниматься декарбонизацией, пока остальные продолжают извлекать прибыль из углеродоёмких инвестпортфелей. Однако, если все владельцы и управляющие активами обязуются сокращать выбросы CO2 и поддерживать справедливый климатический переход, который защищает работников, местные сообщества и потребителей, они смогут создать долгосрочную стоимость и обеспечить процветание для всех.
Неудобная правда в том, что без решительной климатической политики (например, введение платы за углерод и отмена субсидирования ископаемых видов топлива для перенаправления капиталов в сектор чистой энергетики) не будет стимулов для коллективных действий. В мире, где выгодно загрязнять природу, инвесторы будут склонны поддерживать компании с экологически неустойчивыми методами работы, перекладывая бремя энергоперехода на остальных, а в итоге ухудшая положение всех.
Вопреки надеждам активистов, не всегда борьба с изменением климата выгодна каждому. Этот уникальный переходный процесс, со своими особыми финансовыми и политическими рисками и возможностями, приводит к появлению победителей и проигравших во всей инвестиционной цепочке. И поэтому вопрос заключается в том, смогут ли крупнейшие владельцы и управляющие активами повести рынки к достижению климатических целей и получить достаточную финансовую отдачу.
Ответ: да. Но для этого нужны три больших стратегических изменения. Во-первых, инвесторы должны вести диалог с компаниями с высоким уровнем выбросов парниковых газов, а не просто избавляться от инвестиций в эти компании. Агитация за распродажу этих активов часто провоцирует ответные попытки защитить индустрию ископаемого топлива, в то время как диалог с компаниями-загрязнителями и мониторинг достигнутого ими прогресса приносит больше ощутимой пользы для климата, чем просто декарбонизация инвестпортфеля.
Winter Sale: Save 40% on a new PS subscription
At a time of escalating global turmoil, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided.
Subscribe to Digital or Digital Plus now to secure your discount.
Subscribe Now
В 2023 года экономисты Келли Шу и Сэмюэл Харцмарк проанализировали данные о выбросах парниковых газов у более чем 3000 компаний за примерно двадцать лет и выяснили, что у «коричневых» компаний с высоким уровнем выбросов их объём в среднем был в 261 раз больше, чем у «зелёных» фирм. Это означает, что сокращение выбросов парниковых газов у нефтегазовой компании на 1% гораздо больше повлияет на окружающую среду, чем достижение нетто-нулевого уровня выбросов технологической компанией или банком. Власти должны учитывать эти выводы на фоне роста геополитической напряженности и в ситуации, когда собственное производство ископаемого топлива обретает особую важность для энергобезопасности и сдерживания роста цен.
Во-вторых, инвесторы должны активно добиваться сокращения выбросов, а не пассивно инвестировать в низкоуглеродные отрасли. Как показал опыт последних лет, у торгуемых на бирже фондов ESG-инвестиций (ESG означает экологическое, социальное и корпоративное управление) результаты оказались хуже, чем в целом у рынка, при этом они не смогли активизировать климатические действия.
Кроме того, стало совершенно очевидно, что большие технокомпании, в том числе Meta (Facebook), Apple, Amazon, Netflix, Alphabet (Google), склонны доминировать в паевых фондах устойчивого развития. Хотя на первый взгляд эти фонды могут показаться экологически полезными, выяснилось, что они лишают капиталов компании с высоким уровнем выбросов и тем самым непреднамеренно оставляют ключевые отрасли без ресурсов, необходимых для инвестиций в переход к чистой энергетике.
Напротив, активные фонды, поощряющие декарбонизацию в углеродоёмких компаниях, могут усилить борьбу с изменением климата, направляя инвестиции в возобновляемую энергетику и сектор управления отходами. Ярким примером такого подхода стал «План климатических действий» Калифорнийской системы пенсионного обеспечения госслужащих. Этот план стоимостью $100 млрд призван усовершенствовать производство цемента и модернизировать объекты, связанные с ископаемыми видами топлива.
Данные не убеждают в том, что одной лишь декарбонизацией инвестпортфеля можно сократить выбросы парниковых газов. Чтобы поддержать переход к чистой энергетике, институциональные инвесторы должны работать с отраслями с высоким и низким уровнем выбросов парниковых газов, подталкивая углеродоёмкие компании раскрывать информацию о своих выбросах и сокращать негативное влияние выбросов на рыночную оценку их акций. Переход к низкоуглеродной экономике требует значительных долгосрочных инвестиций, поэтому институциональные инвесторы могут также направлять капиталы в новые технологии, например, экологически устойчивую авиацию и безопасную атомную энергетику.
Наконец, инвесторы должны воспользоваться уникальными рыночными возможностями, возникшими из-за слабости национальной климатической политики. По данным Международного энергетического агентства, в 2024 году инвестиции в чистую энергетику превысят $2 трлн. Это примерно вдвое больше объёма инвестиций в ископаемое топливо.
Да, вторая администрация Трампа может поставить под угрозу эпохальный закон администрации Байдена «О снижении инфляции». Однако торможение зелёных инвестиций не является чем-то неизбежным, потому что стимулы этого закона (включая $369 млрд налоговых льгот и субсидий для чистой энергетики) одобрили избиратели, инвесторы, компании, власти штатов и муниципалитетов и даже некоторые законодатели- республиканцы. Невозможно игнорировать эффект закона «О снижении инфляции»: за первый год его действия в чистую энергетику было привлечено $240 млрд инвестиций.
Зелёные инвестиции дают институциональным инвесторам возможность справиться с волатильностью, внести вклад в борьбу с изменением климата, получить доходы. Однако нынешние нерегулируемые углеродные рынки создают впечатление, что для компаний приоритетом стали углеродные офсеты, а не значимая декарбонизация, полезная для местных сообществ. Инициативы климатических и финансовых экспертов, например Совет по добросовестности на добровольном углеродном рынке, могли бы сыграть ключевую роль в установлении стандартов для углеродных единиц и поддержания добросовестности на рынке, тем самым помогая масштабировать этот важный инструмент климатического финансирования.
Каким бы ни был политический климат, 2024 год, похоже, превзойдёт 2023-й, став самым жарким за всю историю наблюдений. В экономике, в которой превыше всего ценится финансовая доходность, каждая компания, естественно, сосредоточена на прибылях. Но узкое внимание к прибылям игнорирует катастрофические последствия учащающихся экстремальных погодных явлений – ураганов, наводнений и лесных пожаров.
В условиях, когда климатические потрясения становятся более интенсивными, крупные институциональные инвесторы могли бы возглавить зелёный переход, продолжая обеспечивать финансовую доходность и приближая нас к достижению целей снижения выбросов парниковых газов, установленных Парижским климатическим соглашением 2015 года. Настало время, чтобы рынки проявили себя и помогли нам выиграть в решающей битве нашего времени.