Начались судебные слушания военного трибунала против отдельных американских солдат, имеющих непосредственное отношение к отвратительному унижению иракских заключенных. Армия Соединенных Штатов будет стараться установить вину обвиняемых и косвенно невиновность обвинителей - а именно, самой армии. Это обоюдоострый меч каждого уголовного преследования. Те, кто обвиняет, должны считать, что у них есть моральная власть для того, чтобы вынести обвинение. Вопрос как раз состоит в том, насколько это соответствует ситуации в Ираке.
Всякий раз, когда правительства теряют моральную власть, когда к примеру их полицейские находят доказательства, нарушая Конституцию, страдают их аргументы за признание вины. Как сказал последний судья Верховного Суда Правосудия Луи Брандейс, правительство должно оставаться "вездесущим учителем" наших самых высоких идеалов. В скандале в Абу Грэйб армия и администрация Буша едва ли были хорошими учителями, а общественность и средства массовой информации тоже были соучастниками. Как тогда могут коллективно виновные вынести обвинение и выделить несколько подозреваемых в качестве отдельных виновных?
Безусловно, степень коллективной ответственности за пытки и другие непристойности является поводом для споров. Какой должна быть правильная реакция общественности: чувство вины или стыда? Многие читали и видели достаточно, чтобы чувствовать острый стыд из-за того, что они являются частью нации, которая могла начать войну с благочестивыми идеями, а закончить ее, повторяя, если не усугубляя, жестокое обращение "государства мерзавцев", как американцы называли своего врага.
Вина, говорят они, основана на том, что мы делаем; стыд на том, кто мы. Ни большинство солдат Соединенных Штатов, ни отдельные американцы не сделали ничего плохого в Ираке (кроме самого факта вторжения), и поэтому могут не обращать внимания на заявления о коллективной вине за зверства. И все же в других случаях коллективного действия мы охотно подтверждаем коллективную вину и разделенную обязанность выплатить компенсации. Это был принятый широкой общественностью подход к ответственности немцев за Холокост, и многие настаивают на принятии такого же подхода к ответственности Америки за рабство.
И все же стыд, возможно, лучше отражает поведение Соединенных Штатов в Ираке. Источником этого стыда является не какой-то особый акт, а просто сам факт быть частью нации, которая вела себя так надменно, что пренебрегла международным правом и Организацией Объединенных Наций, захватив страну, которая не угрожала Америке, а потом посылая туда необученную военную полицию содержать под контролем заключенных любыми способами, какие только придут на ум.
Одна причина думать о вине, а не о стыде, заключается в том, чтобы начать с ответа, который соответствует нашему чувству ответственности. Вина представляет собой долг. Правильным ответом на такой долг является принять наказание или выплатить компенсации жертвам. Стыд заставляет исчезнуть с глаз общественности. Если Вам стыдно, Вы не подвергаете себя наказанию и не протягиваете свою руку в знак признания своей вины. Когда Вам стыдно, Вы не можете вынести критичный пристальный взгляд других: Вы опускаете голову.
As the US presidential election nears, stay informed with Project Syndicate - your go-to source of expert insight and in-depth analysis of the issues, forces, and trends shaping the vote. Subscribe now and save 30% on a new Digital subscription.
Subscribe Now
Хотя Министр Обороны Соединенных Штатов Дональд Рамсфелд предложил выплатить компенсации жертвам жестокого обращения американских военных, это не значит, что это предложение является выражением вины или стыда. Предложение кажется больше похожим на попытку купить тишину. Если бы компенсация была связана с раскрытием американских правонарушений на высоком уровне, мы бы приблизились к акту искупления.
За последние несколько недель внимание было сосредоточено на том, должен ли Рамсфелд уйти в отставку сам или его необходимо уволить. Не понятно, каков был бы результат, принимая во внимание заявление Министра о том, что он уйдет в отставку не в знак признания вины, а только в том случае, если он больше не будет "полезен". При таких обстоятельствах можно понять, почему люди мечтают о международном уголовном преследовании ответственных политиков.
Хорошо это или плохо, политическая власть Соединенных Штатов делает их неприкосновенными для уголовного преследования. Даже если бы Совет Безопасности ООН мог учредить специальный суд для проведения расследования жестокого обращения американских чиновников в Ираке, он все равно обратился бы только к вине отдельных людей, а не к проблеме личной ответственности каждого американца за то, что он прямо и косвенно является частью культуры, породившей издевательства над заключенными.
Другая причина того, что вина не отражает нашу ситуацию, это то, что коллективный долг является долгом какому-то связанному коллективному объекту, например, еврейскому народу в Холокосте. Но Ирак уже распался на такое большое количество конкурирующих фракций, что кроме оскорбленных заключенных нет никакого опознаваемого объекта, который обидела Америка, и у которого она в долгу. Странно, что президент Буш в первую очередь извинился за злодеяния в присутствии Короля Иордании Абдулла, как будто было совершено преступление против иорданских арабов. Это не в компетенции Короля Иордании простить даже действительно кающегося Буша, и поэтому он был неправильно выбран в качестве зрителя для такого признания.
Если вина является проблематичной в этом контексте, нам остается бороться с коллективным стыдом. Проблема состоит в том, как отреагировать. У американцев нет другого выбора, кроме того, чтобы открыть разновидность скромности, соответствующей пониженному статусу страны в глазах мира. Одним немедленным выводом было бы отказаться от попытки Соединенных Штатов преследовать в судебном порядке Саддама Хуссейна самостоятельно и призвать международный трибунал.
Более долгосрочным выводом этой новой скромности было бы для американцев стать восторженными сторонниками не только ООН, но и Международного Уголовного Суда. Американский стыд был бы благотворным, если бы он заставил американцев осознать, что они живут во взаимозависимом мире, где страны не могут предпринять односторонние военные приключения без неожиданных несчастий. Буш и американский народ искали в Ираке славу. То, что нашли американцы, это просто долговременное пятно на их репутации приличных и законопослушных людей.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
The World Trade Organization's precipitous decline into irrelevance should serve as a warning to the International Monetary Fund's shareholder governments, its management, and everyone who values multilateral economic cooperation. In a rapidly changing world, global institutions must reform or die.
propose incremental changes to keep developing and emerging economies on board and engaged.
The old Europe of the Cold War sought comfort in the past and confidence in the solitary US leadership that defined the era. Unfortunately, when it comes to its own security, Europe seemingly remains in a time warp, stuck somewhere before 1989.
laments that nostalgia for US leadership unites a continent that must define the decisive action needed now.
Начались судебные слушания военного трибунала против отдельных американских солдат, имеющих непосредственное отношение к отвратительному унижению иракских заключенных. Армия Соединенных Штатов будет стараться установить вину обвиняемых и косвенно невиновность обвинителей - а именно, самой армии. Это обоюдоострый меч каждого уголовного преследования. Те, кто обвиняет, должны считать, что у них есть моральная власть для того, чтобы вынести обвинение. Вопрос как раз состоит в том, насколько это соответствует ситуации в Ираке.
Всякий раз, когда правительства теряют моральную власть, когда к примеру их полицейские находят доказательства, нарушая Конституцию, страдают их аргументы за признание вины. Как сказал последний судья Верховного Суда Правосудия Луи Брандейс, правительство должно оставаться "вездесущим учителем" наших самых высоких идеалов. В скандале в Абу Грэйб армия и администрация Буша едва ли были хорошими учителями, а общественность и средства массовой информации тоже были соучастниками. Как тогда могут коллективно виновные вынести обвинение и выделить несколько подозреваемых в качестве отдельных виновных?
Безусловно, степень коллективной ответственности за пытки и другие непристойности является поводом для споров. Какой должна быть правильная реакция общественности: чувство вины или стыда? Многие читали и видели достаточно, чтобы чувствовать острый стыд из-за того, что они являются частью нации, которая могла начать войну с благочестивыми идеями, а закончить ее, повторяя, если не усугубляя, жестокое обращение "государства мерзавцев", как американцы называли своего врага.
Вина, говорят они, основана на том, что мы делаем; стыд на том, кто мы. Ни большинство солдат Соединенных Штатов, ни отдельные американцы не сделали ничего плохого в Ираке (кроме самого факта вторжения), и поэтому могут не обращать внимания на заявления о коллективной вине за зверства. И все же в других случаях коллективного действия мы охотно подтверждаем коллективную вину и разделенную обязанность выплатить компенсации. Это был принятый широкой общественностью подход к ответственности немцев за Холокост, и многие настаивают на принятии такого же подхода к ответственности Америки за рабство.
И все же стыд, возможно, лучше отражает поведение Соединенных Штатов в Ираке. Источником этого стыда является не какой-то особый акт, а просто сам факт быть частью нации, которая вела себя так надменно, что пренебрегла международным правом и Организацией Объединенных Наций, захватив страну, которая не угрожала Америке, а потом посылая туда необученную военную полицию содержать под контролем заключенных любыми способами, какие только придут на ум.
Одна причина думать о вине, а не о стыде, заключается в том, чтобы начать с ответа, который соответствует нашему чувству ответственности. Вина представляет собой долг. Правильным ответом на такой долг является принять наказание или выплатить компенсации жертвам. Стыд заставляет исчезнуть с глаз общественности. Если Вам стыдно, Вы не подвергаете себя наказанию и не протягиваете свою руку в знак признания своей вины. Когда Вам стыдно, Вы не можете вынести критичный пристальный взгляд других: Вы опускаете голову.
Go beyond the headlines with PS - and save 30%
As the US presidential election nears, stay informed with Project Syndicate - your go-to source of expert insight and in-depth analysis of the issues, forces, and trends shaping the vote. Subscribe now and save 30% on a new Digital subscription.
Subscribe Now
Хотя Министр Обороны Соединенных Штатов Дональд Рамсфелд предложил выплатить компенсации жертвам жестокого обращения американских военных, это не значит, что это предложение является выражением вины или стыда. Предложение кажется больше похожим на попытку купить тишину. Если бы компенсация была связана с раскрытием американских правонарушений на высоком уровне, мы бы приблизились к акту искупления.
За последние несколько недель внимание было сосредоточено на том, должен ли Рамсфелд уйти в отставку сам или его необходимо уволить. Не понятно, каков был бы результат, принимая во внимание заявление Министра о том, что он уйдет в отставку не в знак признания вины, а только в том случае, если он больше не будет "полезен". При таких обстоятельствах можно понять, почему люди мечтают о международном уголовном преследовании ответственных политиков.
Хорошо это или плохо, политическая власть Соединенных Штатов делает их неприкосновенными для уголовного преследования. Даже если бы Совет Безопасности ООН мог учредить специальный суд для проведения расследования жестокого обращения американских чиновников в Ираке, он все равно обратился бы только к вине отдельных людей, а не к проблеме личной ответственности каждого американца за то, что он прямо и косвенно является частью культуры, породившей издевательства над заключенными.
Другая причина того, что вина не отражает нашу ситуацию, это то, что коллективный долг является долгом какому-то связанному коллективному объекту, например, еврейскому народу в Холокосте. Но Ирак уже распался на такое большое количество конкурирующих фракций, что кроме оскорбленных заключенных нет никакого опознаваемого объекта, который обидела Америка, и у которого она в долгу. Странно, что президент Буш в первую очередь извинился за злодеяния в присутствии Короля Иордании Абдулла, как будто было совершено преступление против иорданских арабов. Это не в компетенции Короля Иордании простить даже действительно кающегося Буша, и поэтому он был неправильно выбран в качестве зрителя для такого признания.
Если вина является проблематичной в этом контексте, нам остается бороться с коллективным стыдом. Проблема состоит в том, как отреагировать. У американцев нет другого выбора, кроме того, чтобы открыть разновидность скромности, соответствующей пониженному статусу страны в глазах мира. Одним немедленным выводом было бы отказаться от попытки Соединенных Штатов преследовать в судебном порядке Саддама Хуссейна самостоятельно и призвать международный трибунал.
Более долгосрочным выводом этой новой скромности было бы для американцев стать восторженными сторонниками не только ООН, но и Международного Уголовного Суда. Американский стыд был бы благотворным, если бы он заставил американцев осознать, что они живут во взаимозависимом мире, где страны не могут предпринять односторонние военные приключения без неожиданных несчастий. Буш и американский народ искали в Ираке славу. То, что нашли американцы, это просто долговременное пятно на их репутации приличных и законопослушных людей.