БЕРКЛИ – С положениями о сокращении выбросов в США на 40% к 2030 году по сравнению с уровнем 2005 года, Закон о сокращении инфляции возродил глобальное климатическое лидерство Америки. Поскольку большая часть этих сокращений будет обеспечена за счет более чистого электроэнергетического сектора, который, по прогнозам, к 2030 году станет на 70-85% безуглеродным, Соединенные Штаты будут располагать хорошими возможностями для сотрудничества с другими странами в декарбонизации энергетического сектора, начиная с Китая.
Правда в ответ на недавний визит спикера палаты представителей Нэнси Пелоси на Тайвань, Китай приостановил дипломатические отношения с США, в том числе по вопросам климата. И все же климатическая угроза мало чем отличается от угрозы ядерного распространения времен Холодной войны. Две сверхдержавы (как в экономическом плане, так и с точки зрения выбросов) имеют общую заинтересованность в сокращении своих “арсеналов” ископаемого топлива даже в условиях ухудшения двусторонних отношений. Предпринимая решительные действия в этом десятилетии, они обе могут обеспечить большую выгоду в плане экономики, здравоохранения и безопасности как для своего народа, так и для остального мира.
Из-за своей зависимости от угля, который обеспечивает две трети его электроэнергии, Китай в настоящее время выбрасывает больше парниковых газов в год, чем любая другая страна, при этом только выбросы, связанные электроэнергией, примерно равны выбросам всей экономики США. В то же время потенциал Китая в области возобновляемых источников энергии стремительно растет. В 2020 году он добавил в три раза больше ветряных и солнечных мощностей, чем США; и только в первой половине 2022 года он инвестировал еще 100 миллиардов долларов в солнечную и ветровую энергию.
Вместе с тем, Китай может перейти с угля на экологически чистую энергию еще быстрее, особенно если он готов сотрудничать с США над очисткой электроэнергетического сектора. Новые исследования, проведенные Национальной лабораторией Лоуренса Беркли (LBNL), Energy Innovation и Калифорнийским университетом в Беркли, показывают, что Китай может достичь 80% безуглеродного электричества уже к 2035 году без увеличения затрат или ущерба для надежности. Несмотря на то, что Китай уже приближается к достижению своей цели в 1200 гигаватт ветровой и солнечной энергии к 2030 году, он может добавить гораздо больше, используя свои беспрецедентный запас возобновляемых ресурсов и ведущую в мире цепочку поставок экологически чистых технологий.
Аналогичным образом, 11 отдельных экспертных исследований показывают, что США могут достичь цели поставленной Президентом Джо Байденом по 80% безуглеродной электроэнергии к 2030 году без увеличения стоимости или снижения надежности, в основном из-за того, что новые возобновляемые источники энергии становятся дешевле, чем существующая угольная энергия. Добавляя больше хранилищ, сохраняя существующие источники ядерной энергии и более гибко эксплуатируя природный газ и гидроэнергию, США уверенно могут вывести из эксплуатации свои угольные электростанции и в четыре раза увеличить производство дешевой возобновляемой электроэнергии к концу десятилетия.
Аналогичные рыночные силы действуют в Китае, который находится на пути к увеличению своей доли чистой энергии с 33% сегодня до 50% к 2030 году, благодаря политике поддержки развития ветровых, солнечных, ядерных и гидроэнергетических ресурсов. При еще более эффективной политической поддержке, включая рыночные реформы, Китай, по мере очищения своей сети, мог бы сократить расходы на генерацию и передачу энергии.
[График №1]
Китай уже доказал свою способность быстро развертывать инфраструктуру экологически чистой энергии в широких масштабах. Для достижения 80 % чистой электроэнергии к 2035 году, ему необходимо будет поддерживать и повышать взятый в 2020 году свой темп развития ветровой и солнечной энергетики. Если ему удастся это сделать, он сможет увеличить свои солнечные и ветряные мощности до 3000 ГВт, что, как показывают наши исследования, увеличит количество рабочих мест в сфере чистой энергии примерно на 1,2 миллиона.
[График №2]
Надежность является серьезной проблемой как для Китая, так и для США. Но противопоставление возобновляемых источников энергии предположительно более надежным ископаемым видам топлива является ошибочным выбором. В 2021 году, вскоре после того, как в Техасе во время зимнего шторма Ури произошел худший за последние десятилетия перебой в подаче электроэнергии на ископаемом топливе, Китай сам пережил серьезный кризис в энергоснабжении.
Из-за нехватки угля и порочных рыночных стимулов сетевые операторы Китая были вынуждены нормировать электроэнергию для промышленных потребителей. Поскольку цены на электроэнергию устанавливались в административном порядке, производители электроэнергии получали неверный экономический сигнал, когда спрос на электроэнергию и стоимость топлива резко взлетали: чем больше они производили, тем больше денег они теряли.
Как в Китае, так и в США увеличение доли возобновляемой энергии также повысит энергетическую независимость и снизит риски, связанные с волатильностью цен на ископаемые виды топлива. В этом году эти риски проявились в полной мере. Потрясения на энергетическом рынке привели к росту цен на природный газ и вызвали острые экономические проблемы в США, которые используют газ для обеспечения примерно 40% своего спроса на электроэнергию.
Аналогичным образом, Китай полагается на импорт угля, нефти и природного газа, которые после вторжения России в Украину стали более нестабильными. Тем не менее, моделирование энергетического сектора, проведенное LBNL, показывает, что при 80% безуглеродной энергосистеме, китайские электрические сети могут надежно обслуживать спрос даже в случае наихудшего за 35-лет производства энергии ветра и солнца.
Поскольку политика, необходимая для стимулирования безуглеродного производства электроэнергии в США и Китае, не так уж отличается, две страны могли бы сотрудничать в проведении реформ энергетического рынка, даже если они не сотрудничают по другим вопросам. Китай уже развивает национальный единый рынок электроэнергии – ключевой инструмент для использования разнообразных ветряных и солнечных ресурсов на такой обширной территории – но он мог бы извлечь огромную пользу из опыта США по улучшению конкурентных рынков за последние 25 лет.
Американские операторы лидируют в мире по управлению высоковозобновляемыми сетями и интеграции новых технологий, таких как аккумуляторные батареи, предлагая много уроков своим китайским коллегам. Китай в свою очередь может использовать рост возобновляемых источников энергии для содействия развитию своих угольных провинций, подобно тому, как это делают США в рамках IRA и двухпартийного законопроекта по инфраструктуре 2021 года, которые обеспечивают финансирование инвестиций в производство и чистую энергию в угольно-зависимых сообществах.
Несмотря на напряженность в области безопасности, координация усилий по ускорению перехода к экологически чистой энергии приносит много взаимной выгоды. Помимо обмена технологиями и ноу-хау, Китай и США могли бы совместно взять на себя обязательство по быстрой декарбонизации с общей, но дифференцированной ответственностью, установив для США цель 80% экологически чистой электроэнергии к 2030 году, и Китаем, который к 2035 году последует их примеру.
Преследуя общие интересы и возможности, США и Китай могут возглавить мир в обезуглероживании своих сетей. Их лидеры не должны позволить своим нынешним политическим разногласиям встать у них на пути.
БЕРКЛИ – С положениями о сокращении выбросов в США на 40% к 2030 году по сравнению с уровнем 2005 года, Закон о сокращении инфляции возродил глобальное климатическое лидерство Америки. Поскольку большая часть этих сокращений будет обеспечена за счет более чистого электроэнергетического сектора, который, по прогнозам, к 2030 году станет на 70-85% безуглеродным, Соединенные Штаты будут располагать хорошими возможностями для сотрудничества с другими странами в декарбонизации энергетического сектора, начиная с Китая.
Правда в ответ на недавний визит спикера палаты представителей Нэнси Пелоси на Тайвань, Китай приостановил дипломатические отношения с США, в том числе по вопросам климата. И все же климатическая угроза мало чем отличается от угрозы ядерного распространения времен Холодной войны. Две сверхдержавы (как в экономическом плане, так и с точки зрения выбросов) имеют общую заинтересованность в сокращении своих “арсеналов” ископаемого топлива даже в условиях ухудшения двусторонних отношений. Предпринимая решительные действия в этом десятилетии, они обе могут обеспечить большую выгоду в плане экономики, здравоохранения и безопасности как для своего народа, так и для остального мира.
Из-за своей зависимости от угля, который обеспечивает две трети его электроэнергии, Китай в настоящее время выбрасывает больше парниковых газов в год, чем любая другая страна, при этом только выбросы, связанные электроэнергией, примерно равны выбросам всей экономики США. В то же время потенциал Китая в области возобновляемых источников энергии стремительно растет. В 2020 году он добавил в три раза больше ветряных и солнечных мощностей, чем США; и только в первой половине 2022 года он инвестировал еще 100 миллиардов долларов в солнечную и ветровую энергию.
Вместе с тем, Китай может перейти с угля на экологически чистую энергию еще быстрее, особенно если он готов сотрудничать с США над очисткой электроэнергетического сектора. Новые исследования, проведенные Национальной лабораторией Лоуренса Беркли (LBNL), Energy Innovation и Калифорнийским университетом в Беркли, показывают, что Китай может достичь 80% безуглеродного электричества уже к 2035 году без увеличения затрат или ущерба для надежности. Несмотря на то, что Китай уже приближается к достижению своей цели в 1200 гигаватт ветровой и солнечной энергии к 2030 году, он может добавить гораздо больше, используя свои беспрецедентный запас возобновляемых ресурсов и ведущую в мире цепочку поставок экологически чистых технологий.
Аналогичным образом, 11 отдельных экспертных исследований показывают, что США могут достичь цели поставленной Президентом Джо Байденом по 80% безуглеродной электроэнергии к 2030 году без увеличения стоимости или снижения надежности, в основном из-за того, что новые возобновляемые источники энергии становятся дешевле, чем существующая угольная энергия. Добавляя больше хранилищ, сохраняя существующие источники ядерной энергии и более гибко эксплуатируя природный газ и гидроэнергию, США уверенно могут вывести из эксплуатации свои угольные электростанции и в четыре раза увеличить производство дешевой возобновляемой электроэнергии к концу десятилетия.
Аналогичные рыночные силы действуют в Китае, который находится на пути к увеличению своей доли чистой энергии с 33% сегодня до 50% к 2030 году, благодаря политике поддержки развития ветровых, солнечных, ядерных и гидроэнергетических ресурсов. При еще более эффективной политической поддержке, включая рыночные реформы, Китай, по мере очищения своей сети, мог бы сократить расходы на генерацию и передачу энергии.
BLACK FRIDAY SALE: Subscribe for as little as $34.99
Subscribe now to gain access to insights and analyses from the world’s leading thinkers – starting at just $34.99 for your first year.
Subscribe Now
[График №1]
Китай уже доказал свою способность быстро развертывать инфраструктуру экологически чистой энергии в широких масштабах. Для достижения 80 % чистой электроэнергии к 2035 году, ему необходимо будет поддерживать и повышать взятый в 2020 году свой темп развития ветровой и солнечной энергетики. Если ему удастся это сделать, он сможет увеличить свои солнечные и ветряные мощности до 3000 ГВт, что, как показывают наши исследования, увеличит количество рабочих мест в сфере чистой энергии примерно на 1,2 миллиона.
[График №2]
Надежность является серьезной проблемой как для Китая, так и для США. Но противопоставление возобновляемых источников энергии предположительно более надежным ископаемым видам топлива является ошибочным выбором. В 2021 году, вскоре после того, как в Техасе во время зимнего шторма Ури произошел худший за последние десятилетия перебой в подаче электроэнергии на ископаемом топливе, Китай сам пережил серьезный кризис в энергоснабжении.
Из-за нехватки угля и порочных рыночных стимулов сетевые операторы Китая были вынуждены нормировать электроэнергию для промышленных потребителей. Поскольку цены на электроэнергию устанавливались в административном порядке, производители электроэнергии получали неверный экономический сигнал, когда спрос на электроэнергию и стоимость топлива резко взлетали: чем больше они производили, тем больше денег они теряли.
Как в Китае, так и в США увеличение доли возобновляемой энергии также повысит энергетическую независимость и снизит риски, связанные с волатильностью цен на ископаемые виды топлива. В этом году эти риски проявились в полной мере. Потрясения на энергетическом рынке привели к росту цен на природный газ и вызвали острые экономические проблемы в США, которые используют газ для обеспечения примерно 40% своего спроса на электроэнергию.
Аналогичным образом, Китай полагается на импорт угля, нефти и природного газа, которые после вторжения России в Украину стали более нестабильными. Тем не менее, моделирование энергетического сектора, проведенное LBNL, показывает, что при 80% безуглеродной энергосистеме, китайские электрические сети могут надежно обслуживать спрос даже в случае наихудшего за 35-лет производства энергии ветра и солнца.
Поскольку политика, необходимая для стимулирования безуглеродного производства электроэнергии в США и Китае, не так уж отличается, две страны могли бы сотрудничать в проведении реформ энергетического рынка, даже если они не сотрудничают по другим вопросам. Китай уже развивает национальный единый рынок электроэнергии – ключевой инструмент для использования разнообразных ветряных и солнечных ресурсов на такой обширной территории – но он мог бы извлечь огромную пользу из опыта США по улучшению конкурентных рынков за последние 25 лет.
Американские операторы лидируют в мире по управлению высоковозобновляемыми сетями и интеграции новых технологий, таких как аккумуляторные батареи, предлагая много уроков своим китайским коллегам. Китай в свою очередь может использовать рост возобновляемых источников энергии для содействия развитию своих угольных провинций, подобно тому, как это делают США в рамках IRA и двухпартийного законопроекта по инфраструктуре 2021 года, которые обеспечивают финансирование инвестиций в производство и чистую энергию в угольно-зависимых сообществах.
Несмотря на напряженность в области безопасности, координация усилий по ускорению перехода к экологически чистой энергии приносит много взаимной выгоды. Помимо обмена технологиями и ноу-хау, Китай и США могли бы совместно взять на себя обязательство по быстрой декарбонизации с общей, но дифференцированной ответственностью, установив для США цель 80% экологически чистой электроэнергии к 2030 году, и Китаем, который к 2035 году последует их примеру.
Преследуя общие интересы и возможности, США и Китай могут возглавить мир в обезуглероживании своих сетей. Их лидеры не должны позволить своим нынешним политическим разногласиям встать у них на пути.