ЛОНДОН – С целью улучшить экономические показатели Великобритании, которые в течение последних десяти с лишним лет были вялыми, новое лейбористское правительство премьер-министра Кира Стармера намеревается предложить промышленную стратегию, нацеленную на выполнение миссий. Однако для успеха самому правительству нужно будет измениться и начать инвестировать в расширение государственного потенциала.
Стармер и его кабинет, судя по всему, понимают это. Через нескольких дней после выборов они создали Great British Energy (это новая госкомпания, ориентированная на инвестиции в возобновляемую энергетику), объявили о создании Национального фонда благосостояния, а также учредили «советы по выполнению миссий» для надзора за выполнением пяти основных задач, поставленных в предвыборном манифесте лейбористов (их вдохновляла книга «Экономика с миссией»). Партия намерена «дать новый старт экономическому росту», «сделать Британию супердержавой чистой энергетики», «вернуть наши улицы», «сломать барьеры на пути новых возможностей», «построить такую Национальную службу здравоохранения, которая будет соответствовать требованиям будущего».
В новом докладе мы подробно описываем опыт других стран, из которого нового правительство Великобритании может почерпнуть ценные уроки, помогающие ему достигнуть своих целей. Во-первых, промышленные стратегии прошлого предполагали «выбор победителей», то есть определение конкретных отраслей или технологий, которые получают господдержку. Сегодня же такие стратегии должны выбирать миссии, которые, в свою очередь, помогут активизировать инвестиционную и инновационную деятельность в различных отраслях. Благодаря такому подходу, колоссальные социальные проблемы, включая изменение климата, угрозы здоровью населения, жилищные кризисы, превращаются в рыночные возможности. В фундаментальном смысле это означает выбор новых подходов к экономическому росту. Рост экономики – это не миссия; это результат выполнения хорошо продуманных миссий, которые помогают согласовать экономические, социальные и экологические цели.
Хотя лейбористы привержены стратегии-миссии, им нужно быть осторожными, чтобы не попасть в традиционные ловушки промышленной политики. Например, такая миссия, как обеспечение дешевой, безуглеродной электроэнергии к 2030 году, обладает явным потенциалом с точки зрения повышения уровня жизни (снижение счетов за электричество, укрепление энергетической безопасности), защиты окружающей среды и стимулирования экономического роста. Однако некоторые другие миссии, например, создание Национальной службы здравоохранения, «соответствующей требованиям будущего», нужно будет выразить в виде понятных, измеряемых целей, открывающих рыночные возможности в различных отраслях. К примеру, правительство может установить срок, к которому оно сократит заболеваемость хроническими заболеваниями и смертность от наиболее смертоносных заболеваний.
Другой риск связан с последовательностью принимаемых мер. Министр финансов Рэйчел Ривз специально сигнализировала, что правительство будет придерживаться бюджетных правил, ограничивающих государственные инвестиции до тех пор, пока не сократится долг и не повысятся темпы роста экономики. Однако чрезмерная воздержанность может ослабить роль государственных инвестиций в формировании устойчивого и инклюзивного роста экономики. Кроме того, в промышленной стратегии, ориентированной на выполнение миссии, государственные инвестиции используются для привлечения частных инвестиций, что позволяет увеличивать производственные мощности экономики и создавать позитивный побочный и мультипликативный эффект. Всё это в конечном итоге снижает соотношение долга к ВВП.
Второй урок из опыта других стран заключается в том, что промышленные стратегии, ориентированные на миссию, должны вовлекать в работу все ведомства, а не только министерства, отвечающие за инновации, промышленность или торговлю. Деятельность различных ведомств нуждается в координации, а для этого, как правило, требуются изменения методов работы правительства.
Secure your copy of PS Quarterly: The Climate Crucible
The newest issue of our magazine, PS Quarterly: The Climate Crucible, is here. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, subscribe to PS Premium now.
Subscribe Now
Создаваемые британским правительством советы по выполнению миссий представляют собой сознательную попытку преодолеть ведомственную изолированность. Обнадёживает то, что Стармер намерен лично их возглавить. Однако (в соответствии с нашими рекомендациями в новых и прежних работах) эти советы должны быть хорошо обеспечены ресурсами и уполномочены работать с экспертами внутри и за пределами правительства для того, чтобы рисковать, устранять барьеры на пути реализации миссий, разрабатывать меры и создавать инструменты и организации, которые требуются для выполнения миссии. Это означает, что они должны быть полностью интегрированы в нормальные правительственные процессы. Это позволит им сохранять приоритет в ежегодных бюджетах, а также процессах планировании и отчётности (именно так поступаетправительство Барбадоса).
В-третьих, миссии требуют глубоких структурных изменений в правительстве. Стармер хорошо стартовал с идей Национального фонда благосостояния, который призван стимулировать инвестиции в национальные инфраструктурные проекты (включая зелёную сталь, улавливание углерода, зарядные устройства для электромобилей). Фонд мог бы направлять «терпеливый капитал» (кредиты и паевое финансирование) на эти и другие проекты, соответствующие миссиям правительства, но только при условии, если он будет создан специально для этой цели.
Для мобилизации частного капитала новый фонд должен гарантировать, что структура государственных инвестиций позволит делиться не только рисками, но и выгодами. Выгоду должны получать не только владельцы предприятий, но и работники, а ключевым условием всегда должна быть экологическая устойчивость. Благодаря распределению прибыли внутри портфеля инвестиций доходы от успешных сделок могут компенсировать убытки по другим операциям.
Британскому правительству будет полезно познакомиться с некоторыми моделям этих фондов, включая районный фонд благосостояния лондонского округа Камден, Шотландский национальный инвестиционный банк (созданный с учётом работ нашего института), а также немецкий Банк развития KfW, Бразильский банк развития, Канадский инфраструктурный банк.
Ещё один мощный инструмент – госзакупки. На их долю приходится почти треть британских госрасходов, и потенциально они могут открывать рыночные возможности и стимулировать инвестиции и инновации, соответствующие государственным политическими приоритетам. Именно эти соображения лежат в основе бразильской государственной концепции «Индустриально-экономического комплекса здравоохранения». Бюджет госзакупок в общей системе здравоохранения используется для снижения цен и создания рыночного спроса на фармацевтические товары отечественного производства.
Наш опыт работы с районом Камден показывает, что правительству Стармера придётся выйти за рамки нынешней британской модели госзакупок с социальной ценностью. Хотя она позволяет чиновникам, отвечающим за закупки, учитывать не только цену, но и другие факторы, эти соображения, как правило, имеют периферийное, произвольное значение и не становятся приоритетом.
В-четвёртых, правительству надо будет работать в партнерстве с бизнесом, профсоюзами, организациями гражданского общества и органами власти других уровней. Миссия – это не процесс, которые навязывается сверху; её смысл в том, чтобы стимулировать решения снизу, с учётом местных реалий и повседневных нужд людей.
Стандартные отношения между государственным и частным секторами нуждаются в перезагрузке. Поскольку государственная промышленная стратегия предоставит компаниям значительные выгоды, доступ к этим выгодам должен быть обусловлен принятием миссии и максимальным увеличением общественных благ, а не только частной прибыли. Это особенно важно в Великобритании, где уровень бизнес-инвестиций подозрительно низок.
Задача в том, чтобы вместо «дружественных подходов к бизнесу» потребовать взаимовыгодных форм сотрудничества. Например, американские законы «О чипах» и «О науке» (хотя они могли бы сделать больше) стали ключевым элементом промышленной стратегии США: они вводят условия финансирования компаний, которые обязаны ограничить обратный выкуп акций, инвестировать в развитие рабочей силы, предлагать сотрудникам справедливую зарплату и услуги ухода за детьми, быть приверженным экологической устойчивости и распределению прибыли. Столкнувшись с этими требованиями, компании начали стараться выполнять их.
Наконец, правительство должно бороться с близорукой тенденцией сокращения государственного потенциала и передачи ключевых функций на аутсорсинг большим консалтинговым фирмам. Это коммерческие компании, которые не заинтересованы в том, чтобы их клиенты чему-то научились. Такая зависимость серьёзно снижает способность государственных ведомств выполнять амбициозные миссии.
Чтобы положить конец циклу хронически недостаточных инвестиций и «политики заплаток» в Великобритании, потребуется промышленная стратегия, ориентированная на выполнение миссий и задающая новое направление роста экономики. Однако для успеха этой стратегии преобразовать нужно будет само правительство.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
If UK Chancellor of the Exchequer Rachel Reeves tried to meet all the political demands that have been placed on her, her budget would likely result in disappointing growth and financial instability. Instead, the new government's first budget should be judged according to four longer-term criteria.
lists four criteria for assessing the chancellor's attempt to meet a long list of unrealistic demands.
At COP16 in Colombia this month, delegates from nearly 200 countries will discuss how to accelerate action to protect 30% of the planet’s land and maritime areas by 2030. Central to that goal will be unlocking more investment through public-private partnerships, de-risking mechanisms, and other innovative strategies.
points out that biodiversity loss and ecosystem damage jeopardize all other global development goals.
ЛОНДОН – С целью улучшить экономические показатели Великобритании, которые в течение последних десяти с лишним лет были вялыми, новое лейбористское правительство премьер-министра Кира Стармера намеревается предложить промышленную стратегию, нацеленную на выполнение миссий. Однако для успеха самому правительству нужно будет измениться и начать инвестировать в расширение государственного потенциала.
Стармер и его кабинет, судя по всему, понимают это. Через нескольких дней после выборов они создали Great British Energy (это новая госкомпания, ориентированная на инвестиции в возобновляемую энергетику), объявили о создании Национального фонда благосостояния, а также учредили «советы по выполнению миссий» для надзора за выполнением пяти основных задач, поставленных в предвыборном манифесте лейбористов (их вдохновляла книга «Экономика с миссией»). Партия намерена «дать новый старт экономическому росту», «сделать Британию супердержавой чистой энергетики», «вернуть наши улицы», «сломать барьеры на пути новых возможностей», «построить такую Национальную службу здравоохранения, которая будет соответствовать требованиям будущего».
В новом докладе мы подробно описываем опыт других стран, из которого нового правительство Великобритании может почерпнуть ценные уроки, помогающие ему достигнуть своих целей. Во-первых, промышленные стратегии прошлого предполагали «выбор победителей», то есть определение конкретных отраслей или технологий, которые получают господдержку. Сегодня же такие стратегии должны выбирать миссии, которые, в свою очередь, помогут активизировать инвестиционную и инновационную деятельность в различных отраслях. Благодаря такому подходу, колоссальные социальные проблемы, включая изменение климата, угрозы здоровью населения, жилищные кризисы, превращаются в рыночные возможности. В фундаментальном смысле это означает выбор новых подходов к экономическому росту. Рост экономики – это не миссия; это результат выполнения хорошо продуманных миссий, которые помогают согласовать экономические, социальные и экологические цели.
Хотя лейбористы привержены стратегии-миссии, им нужно быть осторожными, чтобы не попасть в традиционные ловушки промышленной политики. Например, такая миссия, как обеспечение дешевой, безуглеродной электроэнергии к 2030 году, обладает явным потенциалом с точки зрения повышения уровня жизни (снижение счетов за электричество, укрепление энергетической безопасности), защиты окружающей среды и стимулирования экономического роста. Однако некоторые другие миссии, например, создание Национальной службы здравоохранения, «соответствующей требованиям будущего», нужно будет выразить в виде понятных, измеряемых целей, открывающих рыночные возможности в различных отраслях. К примеру, правительство может установить срок, к которому оно сократит заболеваемость хроническими заболеваниями и смертность от наиболее смертоносных заболеваний.
Другой риск связан с последовательностью принимаемых мер. Министр финансов Рэйчел Ривз специально сигнализировала, что правительство будет придерживаться бюджетных правил, ограничивающих государственные инвестиции до тех пор, пока не сократится долг и не повысятся темпы роста экономики. Однако чрезмерная воздержанность может ослабить роль государственных инвестиций в формировании устойчивого и инклюзивного роста экономики. Кроме того, в промышленной стратегии, ориентированной на выполнение миссии, государственные инвестиции используются для привлечения частных инвестиций, что позволяет увеличивать производственные мощности экономики и создавать позитивный побочный и мультипликативный эффект. Всё это в конечном итоге снижает соотношение долга к ВВП.
Второй урок из опыта других стран заключается в том, что промышленные стратегии, ориентированные на миссию, должны вовлекать в работу все ведомства, а не только министерства, отвечающие за инновации, промышленность или торговлю. Деятельность различных ведомств нуждается в координации, а для этого, как правило, требуются изменения методов работы правительства.
Secure your copy of PS Quarterly: The Climate Crucible
The newest issue of our magazine, PS Quarterly: The Climate Crucible, is here. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, subscribe to PS Premium now.
Subscribe Now
Создаваемые британским правительством советы по выполнению миссий представляют собой сознательную попытку преодолеть ведомственную изолированность. Обнадёживает то, что Стармер намерен лично их возглавить. Однако (в соответствии с нашими рекомендациями в новых и прежних работах) эти советы должны быть хорошо обеспечены ресурсами и уполномочены работать с экспертами внутри и за пределами правительства для того, чтобы рисковать, устранять барьеры на пути реализации миссий, разрабатывать меры и создавать инструменты и организации, которые требуются для выполнения миссии. Это означает, что они должны быть полностью интегрированы в нормальные правительственные процессы. Это позволит им сохранять приоритет в ежегодных бюджетах, а также процессах планировании и отчётности (именно так поступаетправительство Барбадоса).
В-третьих, миссии требуют глубоких структурных изменений в правительстве. Стармер хорошо стартовал с идей Национального фонда благосостояния, который призван стимулировать инвестиции в национальные инфраструктурные проекты (включая зелёную сталь, улавливание углерода, зарядные устройства для электромобилей). Фонд мог бы направлять «терпеливый капитал» (кредиты и паевое финансирование) на эти и другие проекты, соответствующие миссиям правительства, но только при условии, если он будет создан специально для этой цели.
Для мобилизации частного капитала новый фонд должен гарантировать, что структура государственных инвестиций позволит делиться не только рисками, но и выгодами. Выгоду должны получать не только владельцы предприятий, но и работники, а ключевым условием всегда должна быть экологическая устойчивость. Благодаря распределению прибыли внутри портфеля инвестиций доходы от успешных сделок могут компенсировать убытки по другим операциям.
Британскому правительству будет полезно познакомиться с некоторыми моделям этих фондов, включая районный фонд благосостояния лондонского округа Камден, Шотландский национальный инвестиционный банк (созданный с учётом работ нашего института), а также немецкий Банк развития KfW, Бразильский банк развития, Канадский инфраструктурный банк.
Ещё один мощный инструмент – госзакупки. На их долю приходится почти треть британских госрасходов, и потенциально они могут открывать рыночные возможности и стимулировать инвестиции и инновации, соответствующие государственным политическими приоритетам. Именно эти соображения лежат в основе бразильской государственной концепции «Индустриально-экономического комплекса здравоохранения». Бюджет госзакупок в общей системе здравоохранения используется для снижения цен и создания рыночного спроса на фармацевтические товары отечественного производства.
Наш опыт работы с районом Камден показывает, что правительству Стармера придётся выйти за рамки нынешней британской модели госзакупок с социальной ценностью. Хотя она позволяет чиновникам, отвечающим за закупки, учитывать не только цену, но и другие факторы, эти соображения, как правило, имеют периферийное, произвольное значение и не становятся приоритетом.
В-четвёртых, правительству надо будет работать в партнерстве с бизнесом, профсоюзами, организациями гражданского общества и органами власти других уровней. Миссия – это не процесс, которые навязывается сверху; её смысл в том, чтобы стимулировать решения снизу, с учётом местных реалий и повседневных нужд людей.
Стандартные отношения между государственным и частным секторами нуждаются в перезагрузке. Поскольку государственная промышленная стратегия предоставит компаниям значительные выгоды, доступ к этим выгодам должен быть обусловлен принятием миссии и максимальным увеличением общественных благ, а не только частной прибыли. Это особенно важно в Великобритании, где уровень бизнес-инвестиций подозрительно низок.
Задача в том, чтобы вместо «дружественных подходов к бизнесу» потребовать взаимовыгодных форм сотрудничества. Например, американские законы «О чипах» и «О науке» (хотя они могли бы сделать больше) стали ключевым элементом промышленной стратегии США: они вводят условия финансирования компаний, которые обязаны ограничить обратный выкуп акций, инвестировать в развитие рабочей силы, предлагать сотрудникам справедливую зарплату и услуги ухода за детьми, быть приверженным экологической устойчивости и распределению прибыли. Столкнувшись с этими требованиями, компании начали стараться выполнять их.
Наконец, правительство должно бороться с близорукой тенденцией сокращения государственного потенциала и передачи ключевых функций на аутсорсинг большим консалтинговым фирмам. Это коммерческие компании, которые не заинтересованы в том, чтобы их клиенты чему-то научились. Такая зависимость серьёзно снижает способность государственных ведомств выполнять амбициозные миссии.
Чтобы положить конец циклу хронически недостаточных инвестиций и «политики заплаток» в Великобритании, потребуется промышленная стратегия, ориентированная на выполнение миссий и задающая новое направление роста экономики. Однако для успеха этой стратегии преобразовать нужно будет само правительство.