ПАРИЖ – Хотя, казалось бы, из финального подсчёта голосов можно сделать иной вывод, в реальности выборы в Европейский парламент стали стратегическим успехом для президента Франции Эммануэля Макрона. И для этого есть четыре причины.
Во-первых, Макрон успешно представил эти выборы как соперничество прогрессистов с популистами. Хотя во Франции в последние месяцы он подвергался резкой критике, в том числе теми, кто находится на его «стороне», стоит напомнить, что данная идея возникла не на пустом месте. Напротив, она возвращает нас к президентской кампании Макрона 2017 года, которая стала частью более широких радикальных политических перемен, прокатившихся по всей Европе. На тех выборах он сумел преодолеть традиционное разделение на левых и правых. Два года спустя всё это повторилось на выборах в Европарламент.
Исторически во французской политике доминировали республиканцы на правом фланге и социалисты – на левом. Но в совокупности эти две партии получили менее 15% голосов, в то время как партия Макрона «Республика, вперёд!» (La République en Marche!) получила 22,4%, а крайне правая партия «Национальное объединение» (бывший Национальный фронт) собрала 23,3% голосов. За этими цифрами скрывается беспрецедентный крах традиционных французских правых, которые не сумели примирить политику идентичности с традиционным либерализмом. Хотя часть французских консерваторов перешла на сторону «Национального объединения», существенная доля правоцентристского электората стала тяготеть к партии Макрона, благодаря усилиям премьер-министра Эдуара Филиппа (бывшего республиканца).
ПАРИЖ – Хотя, казалось бы, из финального подсчёта голосов можно сделать иной вывод, в реальности выборы в Европейский парламент стали стратегическим успехом для президента Франции Эммануэля Макрона. И для этого есть четыре причины.
Во-первых, Макрон успешно представил эти выборы как соперничество прогрессистов с популистами. Хотя во Франции в последние месяцы он подвергался резкой критике, в том числе теми, кто находится на его «стороне», стоит напомнить, что данная идея возникла не на пустом месте. Напротив, она возвращает нас к президентской кампании Макрона 2017 года, которая стала частью более широких радикальных политических перемен, прокатившихся по всей Европе. На тех выборах он сумел преодолеть традиционное разделение на левых и правых. Два года спустя всё это повторилось на выборах в Европарламент.
Исторически во французской политике доминировали республиканцы на правом фланге и социалисты – на левом. Но в совокупности эти две партии получили менее 15% голосов, в то время как партия Макрона «Республика, вперёд!» (La République en Marche!) получила 22,4%, а крайне правая партия «Национальное объединение» (бывший Национальный фронт) собрала 23,3% голосов. За этими цифрами скрывается беспрецедентный крах традиционных французских правых, которые не сумели примирить политику идентичности с традиционным либерализмом. Хотя часть французских консерваторов перешла на сторону «Национального объединения», существенная доля правоцентристского электората стала тяготеть к партии Макрона, благодаря усилиям премьер-министра Эдуара Филиппа (бывшего республиканца).