НЬЮ-ХЕЙВЕН — Нынешняя волна антикитайских настроений в США формировалась много лет. Она зародилась в начале 2000-х годов, когда американские политики впервые заговорили об угрозах национальной безопасности со стороны компании Huawei. Эта компания, лидер на рынке нового телекоммуникационного оборудования 5G, является «национальным чемпионом» Китая в сфере технологий, однако её обвинили в создании «цифровых лазеек», позволяющих китайцам шпионить и совершать кибератаки. Санкции, введенные по инициативе США в 2018-2019 годах, парализовали Huawei.
Но это было лишь начало. В дальнейшем США докатились до вспышки нескрываемой синофобии. Это очень сильное слово, которое я редко использую. «Оксфордский словарь английского языка» определяет фобию как «экстремальный или иррациональный страх или ужас, который вызывает определенный объект или ситуация».
Эти страхи не ограничиваются только технологиями. Несколько лет назад я писал о проблемах с внешнеторговым дефицитом США: правительство поставило неправильный диагноз многосторонней проблеме (дефицит в торговле с более чем 100 странами), решив, что это двусторонняя проблема, и наказало Китай пошлинами. Звучат также предостережения, что преувеличенные заявления Вашингтона о китайской военной угрозе иногда граничат с истерикой на фоне нарастающей напряжённости в Южно-Китайском море и Тайваньском проливе.
Впрочем, это лишь одна часть истории. Китай можно точно так же винить в «американофобии» и демонизации Соединённых Штатов, когда те начинают обвинять Китай в экономическом шпионаже, несправедливых методах торговли и нарушениях прав человека. Обе фобии порождены распространением ложных представлений, которые я анализирую в новой книге «Случайный конфликт». Но я хочу сейчас сказать не об этих играх с перекладыванием вины, а о другом: есть серьёзные основания опасаться появления вирулентного штамма этой фобии, которая в США начала выходить из-под контроля.
Со времён «борьбы с красными» в начале 1950-х годов Америка не испытывала столь сильной вражды к иностранной державе. Тогда по инициативе сенатора от Висконсина Джозефа Маккарти и существовавшего при Палате представителей Комитета по расследованию антиамериканской деятельности (сокращённо HUAC) Конгресс начал борьбу с предполагаемыми сторонниками коммунизма под предлогом защиты американцев от советского шпионажа и влияния.
At a time of escalating global turmoil, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided.
Subscribe to Digital or Digital Plus now to secure your discount.
Subscribe Now
Сегодня атаку возглавил другой политики из штата Висконсин, член Палаты представителей Майк Галлахер, являющийся председателем Специального комитета по вопросам Компартии Китая. Создавая зловещие параллели с тёмными днями HUAC, этот комитет выдвинул целый ряд необоснованных обвинений против Китая. Хотя в апреле Галлахер покидает Конгресс, его дело будет жить. Он запомнится не только как один из авторов законопроекта, который может привести к полному запрету сети TikTok, но и как лидер усилий Конгресса, позволивших бросить длинную тень на всех, кто поддерживает хоть какие-нибудь формы взаимодействия с Китаем.
Бесконечный перечень американских обвинений – это список недоказанных страхов, завернутых в непроницаемую мантию национальной безопасности. Ни в одном случае нет «дымящегося пистолета», то есть неопровержимых доказательств. Речь всегда идёт о косвенных доказательствах агрессивности Китая. Очевидно, что обе партии политизируют дедуктивные рассуждение.
Например, министр торговли США Джина Раймондо, один из лидеров в Демократической партии, просит нас «вообразить», что может случиться, если китайские электромобили будут использоваться в качестве оружия на американских шоссе. Директор ФБР Кристофер Рэй, назначенный ещё Дональдом Трампом и входящий в консервативное «Общество федералистов», предупреждает, что китайское вредоносное программное обеспечение может парализовать важнейшие объекты инфраструктуры США, «если или когда Китай решит, что пришло время ударить» (курсив мой). А бывший офицер контрразведки США сравнил сенсоры на сделанных в Китае подъёмных кранах с «троянским конём». Мы видим очень много «а что, если» и параллелей с мифами, но нет железных доказательств намерений или верифицируемых действий.
Почему Китай вызывает такую сильную, негативную реакцию в США? В книге «Случайный конфликт» я подчёркивал, что Америка уже давно нетерпимо относится к конкурирующим идеологиям и альтернативным системам управления. Принцип «американской исключительности» как будто обязывает нас навязывать наши ценности и взгляды всем остальным. Так было во времена Холодной войны, и сегодня ситуация такая же.
Я также писал, что преувеличенный страх перед Китаем помогает замаскировать многие проблемы, которые Америка создала себе сама. Дефицит в двусторонней торговле вполне может объясняться нечестными методами торговли конкретных стран (Китая сегодня или Японии 35 лет назад), однако широкий многосторонний торговый дефицит объясняется хроническим дефицитом бюджета США, который приводит к недостатку внутренних сбережений. А угрозы в сфере технологий являются результатом не только предполагаемого воровства Китаем интеллектуальной собственности США. Они стали также результатом, как я подчеркиваю в книге «Случайный конфликт», недостаточных инвестиций Америки в научные исследования и разработки, а также проблемами в высшем образовании по предметам STEM (естественные науки, технология, инженерия и математика). Вместо того, чтобы пристально и внимательно посмотреть на себя в зеркало, американским политикам гораздо удобнее сваливать вину на Китай.
Поскольку синофобия сама себя усиливает, страхи начинают приобретать характер факта, а риски случайного конфликта с Китаем повышаются. Действуя на основе своих опасений, Америка рискует спровоцировать те самые события, которые она хочет предотвратить. В качестве примера можно привести страхи по поводу китайской агрессии против Тайваня.
США могут и должны действовать лучше. Вместо оправдания избыточной синофобии как обоснованного ответа на китайскую угрозу, американским лидерам надо избегать легких путей и мыслить так, как полагается взрослым людям. Для глобального лидерства требуется не меньшее.
В своей первой инаугурационной речи в 1933 году президент США Франклин Рузвельт подчеркнул главный риск этой опасной патологии: «Единственное, чего нам стоит бояться, это собственно страха». В условиях нынешней синофобской лихорадки очень полезно вспомнить эти слова.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
US President Donald Trump’s import tariffs have triggered a wave of retaliatory measures, setting off a trade war with key partners and raising fears of a global downturn. But while Trump’s protectionism and erratic policy shifts could have far-reaching implications, the greatest victim is likely to be the United States itself.
warns that the new administration’s protectionism resembles the strategy many developing countries once tried.
It took a pandemic and the threat of war to get Germany to dispense with the two taboos – against debt and monetary financing of budgets – that have strangled its governments for decades. Now, it must join the rest of Europe in offering a positive vision of self-sufficiency and an “anti-fascist economic policy.”
welcomes the apparent departure from two policy taboos that have strangled the country's investment.
НЬЮ-ХЕЙВЕН — Нынешняя волна антикитайских настроений в США формировалась много лет. Она зародилась в начале 2000-х годов, когда американские политики впервые заговорили об угрозах национальной безопасности со стороны компании Huawei. Эта компания, лидер на рынке нового телекоммуникационного оборудования 5G, является «национальным чемпионом» Китая в сфере технологий, однако её обвинили в создании «цифровых лазеек», позволяющих китайцам шпионить и совершать кибератаки. Санкции, введенные по инициативе США в 2018-2019 годах, парализовали Huawei.
Но это было лишь начало. В дальнейшем США докатились до вспышки нескрываемой синофобии. Это очень сильное слово, которое я редко использую. «Оксфордский словарь английского языка» определяет фобию как «экстремальный или иррациональный страх или ужас, который вызывает определенный объект или ситуация».
И действительно, китайские угрозы сегодня мерещатся повсюду. Правительство США ввело контроль за экспортом, чтобы перекрыть Китаю доступ к передовым полупроводникам. Это одна из мер в целенаправленной работе по подавлению амбиций Китая в сфере искусственного интеллекта. Министерство юстиции только что обвинило поддерживаемую китайскими властями группу хакеров в атаках на критически важную инфраструктуру США. Много также говорится о предполагаемых рисках, связанных с китайскими электромобилями, строительными и портовыми кранами, а теперь ещё и сетью TikTok.
Эти страхи не ограничиваются только технологиями. Несколько лет назад я писал о проблемах с внешнеторговым дефицитом США: правительство поставило неправильный диагноз многосторонней проблеме (дефицит в торговле с более чем 100 странами), решив, что это двусторонняя проблема, и наказало Китай пошлинами. Звучат также предостережения, что преувеличенные заявления Вашингтона о китайской военной угрозе иногда граничат с истерикой на фоне нарастающей напряжённости в Южно-Китайском море и Тайваньском проливе.
Впрочем, это лишь одна часть истории. Китай можно точно так же винить в «американофобии» и демонизации Соединённых Штатов, когда те начинают обвинять Китай в экономическом шпионаже, несправедливых методах торговли и нарушениях прав человека. Обе фобии порождены распространением ложных представлений, которые я анализирую в новой книге «Случайный конфликт». Но я хочу сейчас сказать не об этих играх с перекладыванием вины, а о другом: есть серьёзные основания опасаться появления вирулентного штамма этой фобии, которая в США начала выходить из-под контроля.
Со времён «борьбы с красными» в начале 1950-х годов Америка не испытывала столь сильной вражды к иностранной державе. Тогда по инициативе сенатора от Висконсина Джозефа Маккарти и существовавшего при Палате представителей Комитета по расследованию антиамериканской деятельности (сокращённо HUAC) Конгресс начал борьбу с предполагаемыми сторонниками коммунизма под предлогом защиты американцев от советского шпионажа и влияния.
Winter Sale: Save 40% on a new PS subscription
At a time of escalating global turmoil, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided.
Subscribe to Digital or Digital Plus now to secure your discount.
Subscribe Now
Сегодня атаку возглавил другой политики из штата Висконсин, член Палаты представителей Майк Галлахер, являющийся председателем Специального комитета по вопросам Компартии Китая. Создавая зловещие параллели с тёмными днями HUAC, этот комитет выдвинул целый ряд необоснованных обвинений против Китая. Хотя в апреле Галлахер покидает Конгресс, его дело будет жить. Он запомнится не только как один из авторов законопроекта, который может привести к полному запрету сети TikTok, но и как лидер усилий Конгресса, позволивших бросить длинную тень на всех, кто поддерживает хоть какие-нибудь формы взаимодействия с Китаем.
Бесконечный перечень американских обвинений – это список недоказанных страхов, завернутых в непроницаемую мантию национальной безопасности. Ни в одном случае нет «дымящегося пистолета», то есть неопровержимых доказательств. Речь всегда идёт о косвенных доказательствах агрессивности Китая. Очевидно, что обе партии политизируют дедуктивные рассуждение.
Например, министр торговли США Джина Раймондо, один из лидеров в Демократической партии, просит нас «вообразить», что может случиться, если китайские электромобили будут использоваться в качестве оружия на американских шоссе. Директор ФБР Кристофер Рэй, назначенный ещё Дональдом Трампом и входящий в консервативное «Общество федералистов», предупреждает, что китайское вредоносное программное обеспечение может парализовать важнейшие объекты инфраструктуры США, «если или когда Китай решит, что пришло время ударить» (курсив мой). А бывший офицер контрразведки США сравнил сенсоры на сделанных в Китае подъёмных кранах с «троянским конём». Мы видим очень много «а что, если» и параллелей с мифами, но нет железных доказательств намерений или верифицируемых действий.
Почему Китай вызывает такую сильную, негативную реакцию в США? В книге «Случайный конфликт» я подчёркивал, что Америка уже давно нетерпимо относится к конкурирующим идеологиям и альтернативным системам управления. Принцип «американской исключительности» как будто обязывает нас навязывать наши ценности и взгляды всем остальным. Так было во времена Холодной войны, и сегодня ситуация такая же.
Я также писал, что преувеличенный страх перед Китаем помогает замаскировать многие проблемы, которые Америка создала себе сама. Дефицит в двусторонней торговле вполне может объясняться нечестными методами торговли конкретных стран (Китая сегодня или Японии 35 лет назад), однако широкий многосторонний торговый дефицит объясняется хроническим дефицитом бюджета США, который приводит к недостатку внутренних сбережений. А угрозы в сфере технологий являются результатом не только предполагаемого воровства Китаем интеллектуальной собственности США. Они стали также результатом, как я подчеркиваю в книге «Случайный конфликт», недостаточных инвестиций Америки в научные исследования и разработки, а также проблемами в высшем образовании по предметам STEM (естественные науки, технология, инженерия и математика). Вместо того, чтобы пристально и внимательно посмотреть на себя в зеркало, американским политикам гораздо удобнее сваливать вину на Китай.
Поскольку синофобия сама себя усиливает, страхи начинают приобретать характер факта, а риски случайного конфликта с Китаем повышаются. Действуя на основе своих опасений, Америка рискует спровоцировать те самые события, которые она хочет предотвратить. В качестве примера можно привести страхи по поводу китайской агрессии против Тайваня.
США могут и должны действовать лучше. Вместо оправдания избыточной синофобии как обоснованного ответа на китайскую угрозу, американским лидерам надо избегать легких путей и мыслить так, как полагается взрослым людям. Для глобального лидерства требуется не меньшее.
В своей первой инаугурационной речи в 1933 году президент США Франклин Рузвельт подчеркнул главный риск этой опасной патологии: «Единственное, чего нам стоит бояться, это собственно страха». В условиях нынешней синофобской лихорадки очень полезно вспомнить эти слова.