БЕНГАЗИ. На этой неделе я летал в Бенгази на встречу с Переходным национальным советом Ливии (ПНС) ‑ визит, который был согласован с Высоким представителем Европейского Союза Кэтрин Эштон и союзниками по НАТО. Я был первым западным министром иностранных дел, посетившим Ливию с момента начала кризиса. То, что я увидел, напомнило мне мою страну 20 лет назад, сразу после первых свободных выборов в Польше, которые вместе с падением Берлинской стены спустя всего лишь шесть месяцев стали символом конца холодной войны.
Народы в процессе перехода от авторитарного правления ‑ мирного в Польше в 1989 году, кровавого в Ливии сегодня ‑ борются с решениями, которые определяют их судьбу на протяжении десятилетий. Как следует поступить с худшими преступниками бывшего режима и полицией безопасности с их тайными архивами? Нужно ли запретить бывшую правящую партию? Как обеспечить гражданский демократический контроль над армией и полицией? Какую роль должна играть религия в государственных делах? Должна ли конституция установить президентскую или парламентскую систему?
Бывший коммунистический мир сделал этот выбор 20 лет назад. Но очень различный выбор ‑ к лучшему и к худшему – он был сделан в Польше, Венгрии и Чехословакии, в Прибалтике, в странах бывшего Советского Союза, в Центральной Азии и в Восточной Германии. Результаты этого составляют основную базу опыта. Таким образом, сегодня арабские реформаторы могут опереться на наши успехи ‑ и избежать наших ошибок.
БЕНГАЗИ. На этой неделе я летал в Бенгази на встречу с Переходным национальным советом Ливии (ПНС) ‑ визит, который был согласован с Высоким представителем Европейского Союза Кэтрин Эштон и союзниками по НАТО. Я был первым западным министром иностранных дел, посетившим Ливию с момента начала кризиса. То, что я увидел, напомнило мне мою страну 20 лет назад, сразу после первых свободных выборов в Польше, которые вместе с падением Берлинской стены спустя всего лишь шесть месяцев стали символом конца холодной войны.
Народы в процессе перехода от авторитарного правления ‑ мирного в Польше в 1989 году, кровавого в Ливии сегодня ‑ борются с решениями, которые определяют их судьбу на протяжении десятилетий. Как следует поступить с худшими преступниками бывшего режима и полицией безопасности с их тайными архивами? Нужно ли запретить бывшую правящую партию? Как обеспечить гражданский демократический контроль над армией и полицией? Какую роль должна играть религия в государственных делах? Должна ли конституция установить президентскую или парламентскую систему?
Бывший коммунистический мир сделал этот выбор 20 лет назад. Но очень различный выбор ‑ к лучшему и к худшему – он был сделан в Польше, Венгрии и Чехословакии, в Прибалтике, в странах бывшего Советского Союза, в Центральной Азии и в Восточной Германии. Результаты этого составляют основную базу опыта. Таким образом, сегодня арабские реформаторы могут опереться на наши успехи ‑ и избежать наших ошибок.