НЬЮ-ЙОРК – До того, как Фёдор Достоевский написал «Братьев Карамазовых» и «Записки из подполья», царское правительство приговорило его к смерти за предполагаемое участие в революционной деятельности, но в итоге он был наказан каторгой в Сибири, а затем, уже в ссылке, принудительно отправлен на военную службу. Несмотря на всё это, когда в дальнейшем он вернулся из Европы, где провёл несколько лет, живя в полной свободе, Достоевский отметил в «Дневнике писателя», что все втайне таят злобу против русских – подражателей и рабов.
Многие – если не большинство – культурных учреждений в Европе и США сегодня фактически «отменяют» русских артистов и культуру, поэтому слова Достоевского зазвучали как никогда правдиво. Как недавно отметил Иэн Бурума, русские сейчас всё чаще начинают думать, что, возможно, Кремль был прав: Россия – это действительно «осаждённая крепость», которую не понимает и постоянно ослабляет враждебный Запад.
Да, разумеется, здесь возникает нечто похожее на спор о яйце и курице. Отрицание Западом русской культуры стало ответом на начатую президентом России Владимиром Путиным брутальную «специальную военную операцию» против Украины. Но Путин утверждает, что эта операция стала ответом на враждебность Запада, в частности, на попытки Америки превратить Украину в «анти-Россию». По словам посла России в ООН Василия Небензи, цель не в том, чтобы уничтожить Украину, «дорогую и дружественную нацию», а не допустить, чтобы она служила Америке и её «антироссийской повестке».
Даже те русские, которые не до конца покупаются на кремлёвские рассуждения об Украине, ошеломлены готовностью, с которой Запад обратился против всего русского. После Второй мировой войны в школах продолжали учить немецкому языку; оркестры продолжали исполнять Баха и Моцарта в полных залах; люди продолжали читать Гёте и Томаса Манна. Преступления нацистов не запятнали всю немецкую историю и культуру.
Однако после начала Путиным войны против Украины Мюнхенский филармонический оркестр уволил своего главного дирижёра из России, Валерия Гергиева, а нью-йоркская Метрополитен-опера разорвала связи с российским Большим театром. Российские музыканты были исключены из международных конкурсов, а некоторые оркестры даже убрали Чайковского из своих концертных программ.
Другой великий русский писатель, Владимир Набоков, называл склонность отрицать какую-либо культуру формой вульгарности. Хотя разрыв связей с российскими университетами может показаться менее вульгарным, чем погромы немецких магазинов на Невском проспекте в Санкт-Петербурге, совершавшиеся русскими националистами в 1910-х годах, основное настроение является таким же.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Даже в Украине отрицание русского искусства и культуры выглядит базирующимся на ошибочной логике. Конечно, если кто-то и доволен отрицанием России, так это Украина. Но решение исключить русскую литературу и русский язык из учебных программ совершенно не является таким же однозначным, как провозглашённое Андреем Витренко, заместителем министра образования и науки Украины, желание «выкинуть» всё, что «как-либо связывает нас с Российской империей».
Украинский кинорежиссёр Сергей Лозница призвал к осторожности с запретами на российских артистов, в том числе и потому, что не всегда понятно, что именно делает то или иное «русским». За эту позицию его исключили из Украинской киноакадемии, однако в чём-то он прав. Более того, подходы министерства образования к Николаю Гоголю лишний раз подчёркивают возникшую двойственность.
Хотя Гоголь родился в Украине (и его украинские повести будут разрешены), такие шедевры, как «Шинель» и «Мёртвые души», он написал, живя в Санкт-Петербурге и Риме. Эти произведения будут запрещены в украинских школах, что лишит учащихся страны доступа к великим произведениям искусства, которые созданы гением, признаваемого многими украинцами своим.
По мнению украинского министерства образования, учащимся будет трудно понять эти произведения, в том числе и потому, что их «исторический контекст очень сложен и далёк». Но разве способности украинской молодёжи не заслуживают лучшей оценки? Многие поколения украинцев читали русскую литературу. И если украинские учащиеся действительно не могут понять слишком сложный и далёкий исторический контекст, разве они не столкнутся с такими же трудностями, читая Бальзака, сестёр Бронте, Сервантеса и Чосера?
Витренко заявляет, что украинцам не нужны «тяжёлые произведения», описывающие «страдания русской души». Но нет сомнений, что сила «Преступления и наказания» Достоевского и «Войны и мира» Льва Толстого в их наблюдениях за человеческой душой вообще, а не просто русской. В любом случае отказ иметь контакты с русской культурой никак не изменит путинские расчёты и не заставит его вывести войска из Украины. Зато этот отказ перекроет доступ к потенциальному источнику информации о его целях и мотивах.
В повести Николая Лескова «Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе» царь Александр I приказывает своему слуге найти русского, способного усовершенствовать маленькую механическую блоху, которую царь привёз из Лондона. Тульские кузнецы работают несколько дней, но без какого-то явного успеха. Однако один из них – «Левша» – потом показывает царю, что русские сумели подковать блоху, используя крошечные гвозди, которые выковал Левша. Это было потрясающее достижение, но в чём был его смысл?
Нападение на Украину не отвечает национальным интересам России. (Достаточно современная страна в глобализированном мире не может решать свои проблемы силой). Но, подобно Александру I в повести Лескова, Путин хочет что-то доказать: Россия – это великая держава, способная достичь того, чего другие не могут. Пётр Великий, о котором Путин вспоминал, когда пытался оправдать украинскую войну, тоже пытался доказать это в XVIII веке, захватив у Швеции обратно «русские земли» на побережье Балтики.
Как и многие русские сочинения, повесть Лескова завершается трагедией. Удивив царя и англичан, Левша вступает в Санкт-Петербурге в соревнование с британским моряком (кто кого перепьёт), которое заканчивается тем, что его отправляют в больницу для неведомых лиц, потому что у него нет документов. Там Левша умирает, так ничего и не достигнув благодаря своим впечатляющим подвигам. Путину, наверное, тоже стоило бы внимательней почитать русскую литературу.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
The escalating war in the Middle East must be understood in a broader context. The fact that the Iranian regime felt emboldened to risk a direct strike on Israel attests to a changing world order in which Western power is increasingly open to challenge.
considers the implications of Iran’s unprecedented decision to launch a direct strike on Israeli territory.
НЬЮ-ЙОРК – До того, как Фёдор Достоевский написал «Братьев Карамазовых» и «Записки из подполья», царское правительство приговорило его к смерти за предполагаемое участие в революционной деятельности, но в итоге он был наказан каторгой в Сибири, а затем, уже в ссылке, принудительно отправлен на военную службу. Несмотря на всё это, когда в дальнейшем он вернулся из Европы, где провёл несколько лет, живя в полной свободе, Достоевский отметил в «Дневнике писателя», что все втайне таят злобу против русских – подражателей и рабов.
Многие – если не большинство – культурных учреждений в Европе и США сегодня фактически «отменяют» русских артистов и культуру, поэтому слова Достоевского зазвучали как никогда правдиво. Как недавно отметил Иэн Бурума, русские сейчас всё чаще начинают думать, что, возможно, Кремль был прав: Россия – это действительно «осаждённая крепость», которую не понимает и постоянно ослабляет враждебный Запад.
Да, разумеется, здесь возникает нечто похожее на спор о яйце и курице. Отрицание Западом русской культуры стало ответом на начатую президентом России Владимиром Путиным брутальную «специальную военную операцию» против Украины. Но Путин утверждает, что эта операция стала ответом на враждебность Запада, в частности, на попытки Америки превратить Украину в «анти-Россию». По словам посла России в ООН Василия Небензи, цель не в том, чтобы уничтожить Украину, «дорогую и дружественную нацию», а не допустить, чтобы она служила Америке и её «антироссийской повестке».
Даже те русские, которые не до конца покупаются на кремлёвские рассуждения об Украине, ошеломлены готовностью, с которой Запад обратился против всего русского. После Второй мировой войны в школах продолжали учить немецкому языку; оркестры продолжали исполнять Баха и Моцарта в полных залах; люди продолжали читать Гёте и Томаса Манна. Преступления нацистов не запятнали всю немецкую историю и культуру.
Однако после начала Путиным войны против Украины Мюнхенский филармонический оркестр уволил своего главного дирижёра из России, Валерия Гергиева, а нью-йоркская Метрополитен-опера разорвала связи с российским Большим театром. Российские музыканты были исключены из международных конкурсов, а некоторые оркестры даже убрали Чайковского из своих концертных программ.
Другой великий русский писатель, Владимир Набоков, называл склонность отрицать какую-либо культуру формой вульгарности. Хотя разрыв связей с российскими университетами может показаться менее вульгарным, чем погромы немецких магазинов на Невском проспекте в Санкт-Петербурге, совершавшиеся русскими националистами в 1910-х годах, основное настроение является таким же.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Даже в Украине отрицание русского искусства и культуры выглядит базирующимся на ошибочной логике. Конечно, если кто-то и доволен отрицанием России, так это Украина. Но решение исключить русскую литературу и русский язык из учебных программ совершенно не является таким же однозначным, как провозглашённое Андреем Витренко, заместителем министра образования и науки Украины, желание «выкинуть» всё, что «как-либо связывает нас с Российской империей».
Украинский кинорежиссёр Сергей Лозница призвал к осторожности с запретами на российских артистов, в том числе и потому, что не всегда понятно, что именно делает то или иное «русским». За эту позицию его исключили из Украинской киноакадемии, однако в чём-то он прав. Более того, подходы министерства образования к Николаю Гоголю лишний раз подчёркивают возникшую двойственность.
Хотя Гоголь родился в Украине (и его украинские повести будут разрешены), такие шедевры, как «Шинель» и «Мёртвые души», он написал, живя в Санкт-Петербурге и Риме. Эти произведения будут запрещены в украинских школах, что лишит учащихся страны доступа к великим произведениям искусства, которые созданы гением, признаваемого многими украинцами своим.
По мнению украинского министерства образования, учащимся будет трудно понять эти произведения, в том числе и потому, что их «исторический контекст очень сложен и далёк». Но разве способности украинской молодёжи не заслуживают лучшей оценки? Многие поколения украинцев читали русскую литературу. И если украинские учащиеся действительно не могут понять слишком сложный и далёкий исторический контекст, разве они не столкнутся с такими же трудностями, читая Бальзака, сестёр Бронте, Сервантеса и Чосера?
Витренко заявляет, что украинцам не нужны «тяжёлые произведения», описывающие «страдания русской души». Но нет сомнений, что сила «Преступления и наказания» Достоевского и «Войны и мира» Льва Толстого в их наблюдениях за человеческой душой вообще, а не просто русской. В любом случае отказ иметь контакты с русской культурой никак не изменит путинские расчёты и не заставит его вывести войска из Украины. Зато этот отказ перекроет доступ к потенциальному источнику информации о его целях и мотивах.
В повести Николая Лескова «Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе» царь Александр I приказывает своему слуге найти русского, способного усовершенствовать маленькую механическую блоху, которую царь привёз из Лондона. Тульские кузнецы работают несколько дней, но без какого-то явного успеха. Однако один из них – «Левша» – потом показывает царю, что русские сумели подковать блоху, используя крошечные гвозди, которые выковал Левша. Это было потрясающее достижение, но в чём был его смысл?
Нападение на Украину не отвечает национальным интересам России. (Достаточно современная страна в глобализированном мире не может решать свои проблемы силой). Но, подобно Александру I в повести Лескова, Путин хочет что-то доказать: Россия – это великая держава, способная достичь того, чего другие не могут. Пётр Великий, о котором Путин вспоминал, когда пытался оправдать украинскую войну, тоже пытался доказать это в XVIII веке, захватив у Швеции обратно «русские земли» на побережье Балтики.
Как и многие русские сочинения, повесть Лескова завершается трагедией. Удивив царя и англичан, Левша вступает в Санкт-Петербурге в соревнование с британским моряком (кто кого перепьёт), которое заканчивается тем, что его отправляют в больницу для неведомых лиц, потому что у него нет документов. Там Левша умирает, так ничего и не достигнув благодаря своим впечатляющим подвигам. Путину, наверное, тоже стоило бы внимательней почитать русскую литературу.